Течение Алкиона. Антология британской фантастики

«Да, ты со мной, и, по-видимому, ты не слишком-то высокого мнения обо мне. Ты не можешь меня изменить. Ты можешь жить внутри меня, но ты не в состоянии изменить мой мозг. Так что забудь об этом. В моих делах мне не нужна твоя помощь. Пожалуйста, добро пожаловать, оставайся сколько хочешь, только сиди тихо».

«Я не уверен, что смогу с этим смириться, мой хозяин. Я думаю, что ты ведешь себя как дурак. И я думаю, что однажды тебе, может быть, понадобится моя помощь».

«Обойдусь без нее, спасибо».

«Посмотрим».

«Мне советоваться с тобой, словно с оракулом, или мы будем голосовать по-демократически?» — съязвил я.

Он почувствовал сарказм и заткнулся.

У меня во рту был скверный привкус из-за того, что я слишком много думал. Безмолвный разговор с ветром был утомительным.

4

Владения Лэпторнов находились сразу же за Авророй. Поезд сделал остановку в крохотном городке, который был таким же пустынным, как и космопорт. Казалось, вся Земля была погружена в сон.

На станции меня ждала машина, за рулем которой находился маленький человек с волосами песочного цвета. Он не представился, но я решил, что это был один из служащих и что сами Лэпторны находятся дома, с нетерпением ожидая существо, дорогое их блудному сыну. Их машина представляла собой отличный свежевыкрашенный скайрайдер, который мягко скользил на воздушной подушке. Многие из этих причудливых летающих предметов были ненамного подвижнее сурков в том, что касалось резких маневров. Но какой-то бедный инженер вложил душу в этот аппарат, заставив его вести себя так, как обещала реклама. Именно такая работа, по мнению Хэролта, придавала нашей жизни смысл.

Дом был большим, а земельные владения соответственно впечатляющими. Великолепие пустующей земли, казалось, должно было померкнуть и становиться немного нелепым сейчас, когда поток устремившихся к звездам сократил население планеты на семьдесят или восемьдесят процентов, но даже клочок пустующей земли заслуживал внимания.

Трава, конечно же, с Анд, деревья из Австралии или с Аляски. Девяносто девять процентов поверхности северо-восточных штатов одно время было полностью покрыто бетоном. Единственными обитателями их были мухи, крысы, люди и еще какая-то живность.

Сейчас все эти площади были возрождены, как и пища, производство которой главным образом и принесло Лэпторнам их состояние.

Декор комнат был сказочно красив, а атмосферу учтивости можно было почувствовать кожей. Прошло десять минут, а кроме искусственных любезностей, принятых в обществе, ничего сказано не было. Даже после этого мы только через несколько минут подошли к существу вопроса.

Мы вчетвером сидели вокруг стола. Мне предложили перекусить и выпить, я же — ради удобства — встретил это предложение категорическим отказом. Меня поблагодарили и пригласили «чувствовать себя как дома» около трех раз. И наконец мы добрались до сути дела. Лэпторн-младший был мертв, а я нет. Как, почему и что еще, черт возьми, было им нужно?

Миссис Лэпторн сидела слева от меня, наклонившись вперед, словно хищная птица, ждущая момента, чтобы схватить брошенное мною слово. Вильям Лэпторн сидел напротив с величественно-непринужденным видом. Губы Лэпторна были сжаты в прямую линию — их выражение не выказывало ни малейшего признака какой-либо реакции.

Ив Лэпторн — сестра — сидела справа от меня, она просто ждала, не решив еще, что ей говорить или делать. У меня было странное чувство, что она — единственное живое существо в комнате.

Я рассказал им о моей первой встрече с Майклом Лэпторном; я должен был постоянно делать над собой усилие, чтобы называть его по имени. Я редко вообще как-нибудь называл его — в этом нет необходимости, когда вы работаете рука об руку, — но в мыслях я всегда называл его по фамилии. Конечно же, это Хэролт свел нас. У меня было немного денег. У Лэпторна было немного денег. Поодиночке мы были ни на что не годны. Вместе же мы вскладчину купили дешевый космический корабль — то, чего каждый из нас хотел. Нас не волновали такие вещи, как совместимость, — именно так заключаются браки по расчету.

Я кратко рассказал им о годах, проведенных в космосе. Я не упомянул о пропасти, которая существовала между моей натурой и натурой Лэпторна, я ничего не говорил им о наших с Лэпторном нуждах и чаяниях. У них об этом сложилось собственное впечатление по его письмам, а единственное, что я знал о письмах, это то, что их было много. Я не хотел бы поколебать их иллюзии, какими бы они ни были.

Я рассказал им, как, когда мы летели на Холстхэммер с Адаманкта, «Джевелин» попала в переплет из-за пыли, идущей из Течения и приводящей к искривлению пространства или к повышению радиации, как нас занесло в Течение вместе с пылевым облаком. Я не сказал им, что идиотом, который рассчитал маршрут, так замечательно задевший Течение, был я и что сделал это потому, что пытался сэкономить горючее. Я также не стал сообщать им и о том, что если бы не Лэпторн, то мы вообще бы не испытывали недостатка в топливе, даже в районе Течения. Я преподнес им голые факты и предоставил самим вынести их собственный приговор.