Течение неба : Христианство как опасное путешествие навсегда

Идея предлагаемого ниже курса возникла в ходе переписки на интернетовском форуме со странным названием — «Швейцарское время»; отсюда и странное название курса. Тем не менее не надо искать в нем какой-нибудь современной версии Женевского Катехизиса Жана Кальвина — скорее, это хотя и крайне приблизительное изложение, но именно православной (а не другой какой-либо) веры.

Изложение это обращено к специфической аудитории, у которой много второстепенных примет, но, пожалуй, два признака определяющих: главный интерес в жизни связан со смыслом самой жизни (или смерти) + сведенный к минимуму инстинкт самосохранения. Именно этой аудитории мне хотелось показать, что Православие — это и не «Батюшка, благословите», и не «Поэтика византийской литературы».

[Написано в 2000 году]

Предисловие

Отвечать на всякие серьезные вопросы в стиле «как мне кажется» и «как я думаю» — было бы с моей стороны смех и, главным образом, грех. Ничего я не думаю и ничего мне не кажется. Если веришь — то тут уже не «кажется», а догматика. Так что, пожалуйста, получите догматику.

Флоренский как-то написал про догматику какую-то поэтическую чушь, приблизительно так: догмат — золотая формула бытия на… (чём-то; совершенно не могу вспомнить, какое это он назвал место) вечности. Думать, что догмат — это формула, будет очень грубой ошибкой [сплошной такой ошибкой является вся так называемая «богословская наука» духовных академий, которая пережевывает эти самые формулы, так что они лезут у нее из ушей].

Среди важнейших «формул» (т. е. формулировок догматов) можно назвать такие, которые были придуманы еретиками, затем были переосмыслены и взяты на вооружение православными, а затем опять были переосмыслены новыми еретиками, а православными — оставлены. Догмат — это учение Церкви, а значит, это не та или иная формула, а та реальность, на которую указывается с помощью формул. Причем эти формулы приходится все время «освежать», иначе они осыпаются, как старые надписи и фрески. Формулы и соответствуют своим реальностям именно как иконы — выполненные в словесном материале; этот материал тоже может портиться, хотя и не так быстро, как дерево и краски. Формулы веры изменчивы, а вера неизменна — это ясно, потому что реальность Вечности меняться не может. (Впрочем, в известном смысле — «может»; просто, сказав «не может», я уже употребил формулу — хорошую, но, как всякая формула, ограниченную).

Формулы нужны постольку, поскольку они указывают на реальность, без которой и вне которой они и вообще не могут быть поняты.

Хватит предисловий, поговорим о реальностях.

Беседа 1 Из-за чего сыр-бор (или, как любят выражаться богословы, Cur Deus homo? — название абсолютно еретического, с православной точки зрения, трактата Ансельма Кентерберийского (XII в.) «Зачем Бог стал человеком?»)

Возьмите любую (т. е. благоглупостную) православную книжку. Ответ получите сразу. Он сведется к следующему: «Бог стал человеком, чтобы человек стал хорошим человеком». Вам хочется быть «хорошим человеком»? Мне — нет, в чем бы эта «хорошесть» ни состояла. Если уж все равно надо быть человеком, то я бы лучше постарался стать таким человеком, каким я сам хочу, а не таким, чтобы кто-то там (даже и Бог) считал бы меня «хорошим». А если бы я еще сильнее призадумался, то я и вообще не нашел бы в идее «человека» (какого бы то ни было, «человека вообще») ничего такого, ради чего стоило бы жить, даже при условии бессмертия: бессмысленное не приобретет смысла, если станет бесконечно длинным… Такая картинка Рая — в виде бесконечно длящегося и бесконечно счастливого человеческого существования — начинает сильно смахивать на магометанские мечтания о загробном блаженстве. Но у мусульман — возведенные в бесконечную степень обычные физиологические «удовольствия», а у христиан выходит что-то ближе к психоделии: какого-то особого рода кайфы, не встречающиеся в обыденной жизни (тот самый «психоделический рай», от которого отказалась Янка Дягилева!). Тут невольно подумаешь, что в мусульманах есть все-таки что-то здоровое.