Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта

Закрепившись на отвоеванном участке побережья Финского залива после Северной войны, Петр I мечтал заложить в дельте Невы новый российский город с прекрасными площадями, широкими прямыми улицами и возведенными на них каменными домами «сплошною фасадою, в один ряд красной линии».

Молодого царя совершенно не пугала опасная близость весьма агрессивных и еще достаточно могущественных противников – шведов, чей самоуверенный король угрожал тогда россиянам, что построенные ими на обетованных отвоеванных новгородских землях русские города в самое ближайшее время будут им не только взяты «на шпагу», но и разрушены до основания. Не останавливала Петра Алексеевича в деле реализации своей мечты и полная непригодность для строительства города отвоеванных «отчих» территорий, покрытых вековыми гиблыми болотами, немыслимыми топями и непроходимыми густыми лесами. По утрам и вечерам едкий густой туман плотной пеленой окутывал эти опасные земли и бездонные топи, заросшие осокой и низкорослым кустарником на мшистых болотных кочках. Однако Петр I, завороженный близостью моря, не оставлял мысли о возведении здесь его блистательного и величественного «парадиза» – новой российской столицы на берегах широкой Невы. Относившийся к Петербургу как к любимой женщине поэт-эмигрант Николай Агнивцев жил и дышал этим городом, боготворил его. В далеком изгнании он с гордостью писал о «серебряно-призрачном городе туманов»:

Москва и Киев задрожали,
Когда Петр, в треске финских скал,
Ногой из золота и стали
Болото Невское попрал!..
И взвыли плети!.. и в два счета —
Движеньем Царской длани – вдруг —
Из грязи Невского болота
Взлетел Ампирный Петербург.

Петр Великий на строительстве Петербурга. Неизвестный художник. 1830-е гг.

Русский император успевал всем заниматься, во все вникать и все контролировать. Сам решал, где какому зданию быть, и лично утверждал все городские проекты.

В Россию чередой потянулись вереницы талантливых заморских зодчих, таких как Доменико Трезини из Швейцарии, Георги Иоганн Матарнови из Германии, Николо Минетти из Италии, фон Звичи из Голландии и многие другие. В 1716 году в Петербург приехал из Парижа зодчий Жан-Батист-Александр Леблон, ставший любимцем Петра I и оставивший весьма заметный след в новой русской столице своими работами.

Предусмотренная царем дренажная система стала эффективным способом ликвидации обширных болот и топей со зловонной стоячей водой и в конечном итоге позволяла строителям приступать к возведению на месте бывшей трясины первых служебных и жилых зданий.

План Санкт-Петербурга в царствование Петра I

В течение всего XVIII столетия от начала основания Петербурга следуют один за другим царские указы, планы и проекты о постройке в новой столице больших и малых каналов, очистке и расширении заиленных, загрязненных русел мелких речек. Именно с помощью работ по очистке и расширению русла ижоро-финской реки Муи – узкого мутного древнего ручья, вытекавшего из огромного непроходимого болота, располагавшегося в начале XVIII века на месте сегодняшних Марсового поля, Михайловского сада и Русского музея, и ее соседки – Глухой речки, или Кривуши, так же неторопливо вытекавшей из не менее громадной топи, раскинувшейся в районе современных площадей Искусств и Конюшенной, удалось тогда осушить значительные территории.

Кроме дренажных функций реки и каналы должны были в некоторой степени ослабить напор водной стихии при регулярных наводнениях в устье Невы и стать удобными дешевыми транспортными водными магистралями. К слову сказать, император отнюдь не понаслышке знал о мощи регулярных водных катастроф, обрушивавшихся на его «парадиз», и их разрушительности.