Течет река

Затем мисс Кларенс уточнила, когда именно следует каждому из нас прибыть в назначенное ему место дальнейшего пребывания: 2 октября, то есть в следующий понедельник, а пока — в течение ближайших пяти дней мы будем жить в Лондоне, в гостинице, оплачиваемой Британским советом. Дальнейшие расходы, — сказала мисс Кларенс, — каждый будет оплачивать уже самостоятельно из тех денег, которые будут выплачиваться нам в качестве стипендии. Размер ежемесячной стипендии — 50 фунтов. Ещё полагаются деньги на книги. В течение учебного года их будут переводить на банковский счет каждого из нас (каждый должен открыть такой банковский счет в том городе, где будет жить) один раз в триместр. Общая сумма, полагающаяся на книги—75 фунтов, таким образом, в триместр — 25 фунтов. Оплата общежития, где нас поселят каждого в отдельную комнату, а также двухразового питания (утром — завтрак, вечером — обед) будет составлять половину стипендии, то есть 25 фунтов в месяц. Впрочем, в каждом университете — свои порядки, о которых мы узнаем по прибытии. Первая денежная сумма была вручена помощницей мисс Кларенс тут же в офисе. Каждый получил конверт с 50 фунтами. Остальные деньги за первый триместр будут на наших банковских счетах на следующий день после приезда на места. С тем мы и расстались с мисс Кларенс. Впрочем, она нас не забывала: уже в начале первого триместра каждый получил от неё письмо, в котором она справлялась, как мы устроились, а на Рождественские каникулы, когда мы все собрались в Лондоне, мисс Кларенс пригласила нас к себе домой в гости.

Из Британского совета отправились в Советское посольство. Ехали туда уже на городском автобусе, на красном двухэтажном лондонском автобусе №73. Дошли до Оксфорд-стрит, озираясь по сторонам и останавливаясь перед витринами, и поднялись на остановке на второй этаж автобуса. Ехали мимо Гайд-парка, проехали мимо концертного зала Альберт-холл и сошли на следующей за Альберт-холлом остановке. По широкой аллее, где стояли здания посольств многих государств, дошли до нашего посольства, у ворот которого джентльмен из Британского совета передал нас служащему советского посольства. Вновь состоялась беседа, теперь уже на русском языке, со своими соотечественниками. Со всеми вопросами и трудностями, которые могут у нас возникнуть, просили обращаться, не стесняясь. Пригласили всех приехать на встречу Нового года сюда, в посольство. Спросили, нет ли каких вопросов и не нужна ли какая-нибудь помощь уже сейчас. Пока трудностей ни у кого не было. А потом появился Гена Ягодин и проводил нас до гостиницы «Тьюлипс», которая была совсем недалеко, минутах в 20 от здания посольства. Шли пешком через Кенсингтонский парк и вышли прямо на Бейсуотер-роуд напротив улицы Инвернесс-террас.

Был уже вечер. Хотелось есть. Мы собрались все вместе в комнате Бронникова, принесли кто сыр, кто копченую колбасу, согрели чай и поужинали. Делились впечатлениями. Составляли план совместных действий на следующие четыре дня. Хотелось продлить этот день, и мы пошли гулять по вечернему Лондону, не опасаясь заблудиться Бас вел уже знавший окрестные улицы староста Геннадий Ягодин, особенность которого, как мы уже заметили, состояла в том, что он всегда был в нужном месте в нужное время.

47

Ранним утром следующего дня я гуляла по Кенсингтонскому парку в полном одиночестве. Прошла по аллее, ведущей к пруду, потом свернула и вышла к памятнику Альберту — супругу королевы Виктории, затем вернулась к калитке, через которую вошла в парк, и направилась вдоль изгороди, рассматривая белоколонные дома Бейсуотер-роуд. Не было ощущения, что все здесь внове для меня, казалось, что, может быть, когда-то я здесь и была, когда-то видела ряд этих домов, в одном из которых вместе со своими сестрами жил Тимоти Форсайт, только не помню точно, в каком из домов они обитали.

Проезжали мимо красные автобусы, солидные чёрные такси. В парке хозяева прогуливали своих собак. Когда кому-нибудь из направляющихся в парк нужно было пересечь улицу, то он смело шел по полосатой «зебре», а машины и автобусы останавливались и ждали, когда человек перейдет на другую сторону улицы, и только тогда трогались вновь. Шоферы такси помахивали рукой из окна машины, убеждая прохожих в полной безопасности. И те и другие улыбались друг другу. Видеть это было приятно. Приятно было посидеть на скамье перед клумбой с пышными цветами.

К восьми тридцати, прямо к завтраку я вернулась в «Тьюлипс». Пошли к столу, где ждал нас английский завтрак: яичница с ветчиной, подсушенные кусочки белого хлеба, джем, немного апельсинового сока и кофе. Толстый Вася Киреев справился со всем этим минуты за три и несколько тоскливо обводил взором стоящие на столе предметы сервировки. После завтрака, как и было решено накануне, двинулись в Британский музей.