Тейа

По залу прокатилось небольшое волнение, и десятки людей азартно и одновременно заговорили:

- Понизить цену товара!

- Лишить поставок и ждать!

- Ждать нельзя!

- Сбросить котировки голубых фишек!

- Потери … миллиардов… триллионов…

Тут Леонид понял, зачем здесь находилось столько людей. Еще недавно все они казались бесформенной массой, но теперь каждый, занимая определенное место и должность, четко выполнял свои функции. Одни считали деньги и потери, другие занимались пиаром, третьи решали политические проблемы, четвертые… пятые… Экономическая разведка, стратегия продаж, медиа поддержка…

Решения принимались быстро и четко, все проигрывалось в режиме реального времени, все как на войне. Мелькали графики, стучали пальцы по клавишам клавиатур и калькуляторов, потом мгновенно рождался результат.

- Передать производство двигателя за символическую плату 1 евро и разрешить производство на заводах нефтяного и газового альянса.

- Доход от комиссии продаж?

Небольшая пауза. Потом предложение:

- Пятнадцать процентов!

- Нет двадцать!

- Двадцать?

- Господин Громов – 20 процентов нас устроит?

- Нас устроит 20 процентов? - переводит ему Глорис, стоя рядом, словно он не понимает языка.

- Да! – после небольшой паузы бросает она в зал и улыбается ему.

А новостная лента вновь мелькает на экранах мониторов:

- Правительства стран нефтяного альянса согласились допустить на свой рынок продукцию Громова, получив право на их производство и купив лицензию за 1 ЕВРО.

- Котировки голубых фишек резко пошли вниз!

- Вертикальная свеча по “Громову”!

А в зале новые реплики и команды брокеров:

- Продаем все прямо сейчас!

- Сбрасываем остатки нефти!

- Агрессивные продажи!

- Обнуляем акции!

- Двести миллионов двигателей проданы!

Люди в зале встают и аплодируют, а стрелки на часах все движутся.

Мелькают дни и недели, месяцы… А эти стрелки то замирают, то срываются со своего места и несутся вперед.

И снова новости:

- По всему миру прокатились забастовки рабочих, которые выброшены на улицы разорившимися нефтяными корпорациями. Люди идут по городам, перекрывая дороги, аэропорты, блокируют поставки двигателей в их страны. Мощное народное движение захлестнуло столицы государств, добывающих природное топливо!...

Стрелки на часах замерли.

И снова оживление в зале корпорации:

- Предложить всем уволенным работу на вновь создаваемых заводах по производству двигателей и их комплектующих…

- Пятьсот миллионов двигателей продано!

Стрелки на часах снова движутся.

Леонид не успевает следить за происходящим, а на стол снова ложатся кипы бумаг:

- Это нужно подписать, господин Громов!

- Заканчивайте, у нас прием в посольстве, - слышит он спасительный шепот Глорис.

Он встает со своего места и смотрит на стрелки часов, а они все движутся…

Теплый вечер. Глорис и Леонид выходят из здания посольства. Их провожает генеральный консул, пожимая на прощанье руки. Они подходят к машине и садятся в нее. Леонид ловит себя на мысли, что не хочет возвращаться в ненавистный номер, он так устал от этой дурацкой суеты, а сейчас снова в номер, как в могилу. А вокруг шумный вечерний город, мелькание витрин магазинов, пестрых вывесок, рекламных щитов. Казино, рестораны, пабы, снова какие-то магазины…

- Вам не кажется, что мы с самого утра ничего не ели? – неожиданно спрашивает Глорис. Она словно читает его мысли.

- После этих крошечных бутербродов и пирожных, кажется, - отвечает Леонид, улыбаясь.

- За углом у ресторана остановимся, - бросает она водителю.

Они сидели в ресторане и никуда не торопились. Охрана осталась ждать внизу у машины, а шумный офис корпорации и вовсе растворился и исчез где-то в городе, на далекой улице, на призрачном этаже, и теперь они остались только вдвоем, не считая редких посетителей за столиками. В первый раз за это время он почувствовал, что остановился, как марафонец, который уже забыл, сколько времени он бежит, куда бежит, зачем?... И теперь просто получал удовольствие от этой короткой передышки. Он в каком-то шикарном костюме, Глорис в восхитительном открытом платье. Сейчас он находился, словно на другой незнакомой планете и вдыхал ее аромат. Не хотелось ни о чем думать, вспоминать, было желание просто раствориться и получать удовольствие.

– Идеальная, – вспомнил он. – Идеальная незнакомая планета из другой галактики.

- Вы были великолепны, господин Громов, - нарушила молчание Глорис. - Вы часто бываете на подобных раутах?

- Нет, это было впервые… Зовите меня просто Леонид, - неожиданно сказал он.

- Хорошо, Леонид, - с каким-то значением произнесла она его имя. Сделала это впервые. У нее были красивые глаза, длинные волосы были стянуты в фантастический пучок, тонкие нежные руки изящно изгибались в локтях, она держала бокал, не улыбалась, а как-то спокойно смотрела на него, и это невероятное спокойствие передалось ему…

Остановка… Планета… Они помолчали. Тихая классическая музыка, полупустой зал, официант подливает вино в бокалы …

- Скажите Глорис, долго мне еще нужно подписывать все эти бумаги в вашем штабе? Прошло уже несколько месяцев, - очнулся он.

- Это ваш штаб, - невозмутимо возразила она.

- И все же?