Тея Лав Невинные

В машине я быстро согрелась. Стайлз включил печь, увидев, как я трясусь от холода. В салоне пахло кожей, мятой и одеколоном Стайлза. Легкий аромат кружил голову. Мне стало так по-домашнему уютно. Вот так бы и просидела целый день в этой машине, наслаждаясь его присутствием и теплом.

Стайлз выехал на главную дорогу и молчал, пока я набирала сообщение маме о том, что задержусь и доберусь без ее помощи.

- У тебя есть любимое место в городе, кроме вашей кофейни? – спросил Стайлз, когда я закинула телефон в рюкзак, - думаю, неплохо бы было перекусить. Ты как, не торопишься?

- Нет, все в порядке. Я согласна. Давай поедем в твое любимое место.

- Хм. Я знаю одно, - Стайлз улыбнулся мне, - там и поговорим.

Мы остановились возле небольшого, оббитого темно-красным деревом, заведения. На большой вывеске гласила надпись – «В глазу у поросенка». Крылатая фраза, когда-то вдохновила владельцев, на название этого уютного ресторанчика (прим. «В глазу у поросенка» - американская идиома, придуманная сатириком из Кливленда. Идиома связана с политическими партиями. Фраза быстро стала крылатой, и прижилась в Америке.)

- Хороший выбор, - улыбнулась я Стайлзу и вышла из машины.

- Ты была здесь? – спросил он, догоняя меня.

- Моя мама любит это место. Просто обожает их суп из свежих моллюсков.

- А ты?

- Нет. Я не очень люблю морепродукты.

- Что ж, я это запомню – улыбнулся Стайлз, по-джентельменски открывая передо мною дверь.

Внутри замечательно пахло. Звуки посуды, голосов и музыки слились в одно, создавая приятную и добродушную атмосферу.

- Где Ханна? – спросила я Стайлза, когда мы уселись за столиком у окна. Красные шторы с замысловатыми рисунками отлично контрастировали с внутренней обстановкой заведения.

- Сегодня приехала Кэтрин. Домашний учитель Ханны. Они занимаются, - ответил Стайлз.

- Ясно.

К нам подошла молодая и приветливая официантка. Лицо Стайлза вызвало у нее небольшую улыбку, и быстренько записав заказ, она убежала на кухню.

- Готов поспорить, она сейчас ржет надо мной и рассказывает повару, что у них в зале сидит уголовник, - рассмеявшись, сказал Стайлз.

- Давай ей намекнем, что ты профессиональный боксер. Когда она принесет заказ я скажу: «Доминик, я нисколько не удивлена, что ты выиграл вчерашний бой. Этот Мэтьюс тряпка, даже заплакал прямо в эфире».

Стайлз откинулся на спинку стула и громко рассмеялся:

- А почему именно Доминик?

- Обычно в фильмах и книгах, горячих и крутых парней зовут Доминик.

- Та-ак. Мне это нравится. Значит я, типа тоже горячий и крутой. Но я знаю одного крутого парня из фильма по имени Доминик.

- Я знаю о ком ты. Но Доминик Торетто – гонщик. И вообще, смотри больше боевиков, особенно старых. И увидишь, что моя теория о Доминиках верна.

Стайлз внимательно на меня посмотрел. Наши глаза встретились, и мы не смогли оторвать глаз друг от друга. Я разглядывала красивое и уже мужественное лицо, карие глаза вот-вот прожгут во мне дыру. Никто так на меня не смотрел. Никогда. Нас определенно тянуло друг к другу. Да, по-дружески мы сошлись не плохо, но я чувствовала, что Стайлзу этого мало. Да и мне тоже.

Наш зрительный контакт прервала официантка, принесшая наш заказ. Стайлз заказал себе томатный суп с моллюсками, который так любит моя мама, а я обычный гамбургер с картошкой фри и молочный коктейль.

- Ваш заказ, - мило пропела официантка.

- Спасибо, - поблагодарил Стайлз и кивком головы показал в ее сторону.

Сначала я не поняла, на что он намекает. Мне тоже нужно сказать «спасибо»? Но вспомнив нашу шутку про боксера, я не выдержала и засмеялась в ладошку. Официантка заметила мою реакцию и недоуменно уставилась на меня.

- Извините, - кашлянув, произнесла я.

- Приятного аппетита, - улыбнулась девушка и удалилась.

Стайлз, нахмурив брови, посмотрел на меня.

- Что? – вскрикнула я, - я не собиралась это говорить на самом деле.

- Могла хотя бы просто намекнуть, что я гонщик, - пробурчал Стайлз, и, улыбнувшись, добавил - Гонщик Доминик. Нет, не так. Гонщик-боксер-Доминик.

- Тебе будет достаточно, что об этом буду знать я? Что ты гонщик и боксер.

- Вполне достаточно, - ответил Стайлз. - Кстати, суп превосходный. Передай маме, что я в восторге.

- Передам.

- Так ты смотришь боевики? – спрашивает Стайлз с набитым ртом.

- Только старые. Примерно восьмидесятых и начала девяностых годов.

- Сталлоне, Шварцнегер, Уиллис.

- Не забудь Ван Дама.

- Боже мой! Да ты…блин. Это круто. Значит ты противница Стэтхэма.

- Ярая, - притворно рычу я.

Стайлз смеется. Какое-то время, мы наслаждаемся едой. Я молча разглядываю соломенную ведьму напротив кафе, в котором мы сидим. Возле нее стоит парочка туристов, фотографируясь с ней в различных смешных позах.