Техасская резня бензопилой

Скоро Эрин удалось выбраться комнаты, заполненной скотиной, на погрузочную площадку. Девушка была едва жива после всего, что с ней произошло. Ей удалось выстоять, ей удалось победить, — а все потому, что она смогла почувствовать себя соперником, а не жертвой.

Эрин превратилась в существо, которое может отрубить топором руку другого человека. У нее Хьюитт тоже украл ее человеческое лицо, потому что та, что с воплями размахивала топором, была не Эрин. Девушка это прекрасно осознавала. И все-таки какой-то маленький кусочек прежней Эрин — Эрин Хардести — остался нетронутым.

Эрин бежала, что было сил. Она не теряла надежды встретить спасителя, который выведет ее отсюда обратно — в нормальную жизнь, где самое ужасное, что может сделать человек, это контрабандой перевезти через мексиканскую границу наполненную марихуаной пиньяту. Нет, совершенно точно: какая-то часть души Эрин осталась чистой и нетронутой, хотя непосредственно в тот момент эта часть души и безмолвствовала.

Эрин остановилась на секунду, чтобы прислушаться, далеко ли ее преследователь. Единственное, что она услышала, было мычание животных, даже бензопила смолкла. Значит, он опять крадется за ней следом.

Эрин даже не представляла, насколько сильно был изранен ее враг. Она не знала, что он сейчас рыдает, как беспомощный ребенок. Ставшая бесполезной бензопила валяется рядом с ним, а сам Хьюитт, повесив голову, сидит в луже собственной крови.

Выход с погрузочной площадки преграждала массивная выдвижная дверь. Эрин бросилась к ней и попыталась поднять. Но хотя металлические пластины, из которых дверь состояла, гремели и шевелились, сама дверь не сдвинулась с места.

Кожаное Лицо до сих пор не появился.

Эрин подбежала к косяку двери и обнаружила на стене выключатель. Две пластмассовых кнопки — одна зеленая, другая красная. Тест на сообразительность? Эрин нажала зеленую кнопку — дверь, этакая бронированная занавеска, стала медленно подниматься.

Брови у Эрин дергались, топор дрожал в ее правой руке, но лицо светилось от нечеловеческой радости. Ей удалось целой и невредимой выбраться из этого лабиринта, из очередного лабиринта. Сперва был дом Хьюиттов, потом — заброшенный дом посреди прерии и, наконец, эта Богом забытая скотобойня.

Если бы кто-нибудь знал, как ей надоели стены! Эрин хотелось снова бежать по открытому пространству. Ей хотелось глотнуть свежего воздуха. Ей хотелось мчаться на машине по бесконечному шоссе. Ей хотелось быть свободной.

Первое, что Эрин заметила, когда вышла из здания скотобойни, — это восходящее солнце.

Господи!

Начинался новый день.

Утренняя заря точно указывала, сколько времени прошло с тех пор, когда они остановились на шоссе, чтобы подобрать ту девушку. Эрин была просто потрясена, когда поняла, что вот уже целые сутки она куда-то бежит по этому техасскому сумасшедшему дому и сражается за свою жизнь. С другой стороны, не менее удивительно было и то, что прошел только один день: Эрин казалось, что в этом аду она провела целую жизнь.

Затем Эрин заметила, что с неба идет дождь.

Она была уже вся мокрая от пота, крови и воды, но дождь — это совсем другое дело. Дождь от Бога. Эта вода была свежей и чистой, от нее человек сам становился свежее и чище. Эрин была рада этому дождю как обещанию спасения.

Она, спотыкаясь, выбежала наружу: нельзя было терять ни секунды.

Эрин миновала автостоянку, пронеслась по грязной тропинке и выбежала на шоссе. По асфальту бежать легче, но уже через несколько минут Эрин вдруг поняла, насколько устала: сначала она сбавила скорость и пошла быстрым шагом, но скоро почувствовала, что и эта скорость для нее теперь слишком велика.

Эрин оглядывалась по сторонам, в любой момент ожидая появления Хьюитта, машины шерифа или даже прицепа Генриетты. Но вокруг никого не было, и ничего, кроме бескрайней прерии. И тут Эрин поняла, что больше не может.

У нее больше не осталось сил. Девушка целые сутки не спала, она все время куда-то бежала и с кем-то сражалась. Эрин это удавалось только потому, что она знала: остановиться — значит умереть. Теперь, когда опасность миновала, ее тело стало настоятельно требовать отдыха.

Эрин почувствовала, что у нее все болит. Девушка была вся избита и ужасно хотела спать. Что у нее творилось в голове — трудно описать: там теснились такие ужасы, в реальность которых нормальный человек не мог бы поверить.

Топор выпал у нее из руки.

Он со звоном ударился о бетонное покрытие дороги, но Эрин даже не обратила на это внимания: она шла дальше.

Ее руки болтались как плети. Эрин приходилось напрягать все свои силы только для того, чтобы переставлять ноги. На этом движении и было сконцентрировано все ее внимание.

«Шаг, еще шаг, еще один, только не останавливаться! Переставить ногу, перенести вес тела… Еще один шаг».