Техник — ас

Птенцов Геринга порвали как Тузик грелку. Нам с Силаевым оставалось лишь кружить над побоищем и контролировать, тяжко вздыхая при этом. Мне даже не пришлось вмешиваться. С первого же захода на встречных курсах "кобры" свалили четырёх "лаптёжников", а "лавочкины" двух "мессеров". Однако на немцев это, казалось, не произвело никакого впечатления. Они всё так же пёрли к цели. Камикадзе, блин, тевтонского разлива. Развернувшись, звено Дункана завалили ещё двух "юнкерсов", прежде чем оставшиеся два решили не искушать судьбу и, вывалив свой груз куда придётся, попытались уйти. Ага, счаззз! Так им это и дали сделать. Ещё один заход и на земле добавилось два костра. Им даже не надо крестов на могилы, сойдут и на крыльях кресты. "Лавочкины" сожгли одного и сильно повредили второго "мессера". Немец пошёл на вынужденную посадку. Ну пусть попробует. Уверен, внизу его примут с распростёртыми объятиями. Оставшаяся четвёрка фрицев рванула в сторону линии фронта. Одному не повезло, его настиг снаряд из 37 мм. авиапушки одной из "кобр" на дистанции, когда немецкий лётчик уже почувствовал себя в безопасности. Похоже снаряд угодил в бензобак, так как немец взорвался в воздухе. Идущий чуть в стороне "мессер" вдруг пошёл в плавный вираж с небольшим набором высоты и от него отделилась фигурка лётчика, хотя, насколько я мог видеть, по нему никто не стрелял. Может до этого получил повреждение? Связался с землёй и передал координаты прыгуна.

— Зверь-1!— вызываю по радио Кожедуба. Кстати, позывной не я придумал. Такой ещё в Раменском присвоили, но, чувствую, это навсегда,— К тебе двое недобитков идут. Встреть.

— Принял, Тринадцатый. Недобитков добьём,— Кожедуб доволен. Любит подраться в небе.

Мы уже сели и я прошёл на КП, чтобы узнать обстановку, когда на связь вышел Кожедуб.

— Здесь Зверь-1! Точка (позывной нашего КП), предупредите зенитчиков, чтобы не пальнули. Я тут гостинчик веду. А то сюрприз попортят.

— Здесь Тринадцатый!— беру в руки микрофон,— Зверь-1, объясните, что за гостинец и что за сюрприз?

— Да фриц никак не пожелал сбиваться, вот я и решил его к нам притащить. Вёрткий, собака! Сделаю из него чучело и у входа в землянку поставлю, мышей отпугивать,— Кожедуб весело хохмит.

Связался с зенитчиками и предупредил их. Вскоре показался "мессер" позади которого шла пара "Ла-5". Ещё одна пара пошла на посадку, показывая немцу, куда ему следует садиться и заруливать. Немец выполнил всё в точности и вот из откинутого вбок фонаря на землю летит пистолет, а пилот встаёт в кабине с поднятыми вверх руками.

Когда я увидел документы пленного немецкого лётчика, то у меня натуральным образом отпала челюсть. Лейтенант Эрих Альфред Хартман*, награждён Железными крестами 2-го и 1-го класса, считается наиболее результативным пилотом-истребителем за всю историю авиации, одержав 352 воздушные победы. Вернее считался там, в другом времени. А здесь он отлетался. Здесь у него все шансы стать лучшим и результативным лесорубом где-нибуть в сибирском лагере. И, что характерно, приземлил его лучший советский ас Иван Кожедуб. Правда лучший тоже в том, другом времени, но и здесь у него есть все шансы.

(*Эрих Альфред Хартман — немецкий лётчик-ас, считается наиболее результативным пилотом-истребителем за всю историю авиации. В ходе Второй мировой войны совершил 1404 боевых вылета, одержав 352 воздушные победы (из них 344 над советскими самолётами и 8 над американскими) в 802 воздушных боях. В 1945 году сдался американским военным, но был передан Красной армии. Как военнопленный обвинённый в порче социалистического имущества (так как фактов о его причастности к военным преступлениям не было) и приговорённый к 25 годам заключения в лагерях строгого режима, Хартманн провёл в них 10 с половиной лет, до 1955 года. С 1956 года служил в Люфтваффе Западной Германии, где дослужился до звания оберста (полковника). Умер в 1993 году. )

Но и это были ещё не все сюрпризы. Из допроса Хартмана узнали, что они сопровождали группу пикировщиков, которой командовал...Ганс-Ульрих Рудель*. Тот самый Рудель, сбросивший 1000-килограммовую бомбу на линкор "Марат" в Ленинграде, которая попала в орудийную башню главного калибра и вызвала взрыв погребов и частичное затопление корабля. По словам Хартмана, Рудель погиб в первые же секунды боя. Мда, топчу "бабочек" целыми стаями.

Написал представление на Кожедуба на звание лейтенанта и награждение орденом Красного знамени. Заодно засел за отчёты о боевой работе. Рядом сидел и, что называется, скрипел пером Гайдар. Во время допроса Хартмана я аккуратно подвёл его к вопросу, знает ли он о предшествующей деятельности Руделя. Во время рассказа он и упомянул о Ленинграде и о линкоре "Марат". Ну а Гайдар уцепился за это и теперь писал очерк о настигшем немецкого аса возмездии.

Кстати, о Гайдаре. Я несколько раз замечал, что он частенько, особенно по вечерам, сидит какой-то печальный. Как-то подсел к нему.

— Что взгруснулось добру молодцу? Аль кручина какая одолела?— шуткой попытался несколько расшевелить его.