Техник – ас

Мы летим на фронт. Позади две недели интенсивной подготовки. Вымотались и «бывалые» лётчики из 13-ой и новички. Да, новички. Особенно один. Я когда его увидел, то не поверил глазам, а уж когда он представился, то просто уронил челюсть на землю. Сержант Иван Кожедуб. Лучший ас в моём времени. 64 сбитых, это если официально, трижды Герой Советского Союза. Хотя пока он никакой ни герой, да и сбитых у него ровно ноль. Его выдернули из полка, где он после того, как чудом посадил сильно повреждённый в бою истребитель, стал безлошадным и летал на «остатках», то есть на свободных самолётах. Пришлось мне подсуетиться и отправлять представление на него на звание младшего лейтенанта. Вот накануне отлёта приказ и пришёл. Так что своё офицерское звание Кожедуб получил немного раньше, чем в моём мире.

Летает он очень даже не плохо. До нашего уровня, конечно, пока не дотягивает, но науку схватывает буквально налету. В последние дни подготовки уворачиваться от его атак стало очень и очень не просто. Увлёкся нашей забавой, стрельбой по тарелочкам, благо мы обзавелись специальной машинкой для запуска этих самых тарелочек. Благодаря превосходному глазомеру навострился выбивать 8, а то и 9 из 10. Назначил его командиром звена.

— Я— Орлан! — в наушниках раздался голос оператора РЛС, — Прямо по курсу, удаление 100, одиночная цель, дистанция быстро уменьшается. Идёт встречным курсом..

— Я— Тринадцатый! Принял тебя, Орлан. Зверь-1, прямо по курсу, удаление меньше ста, одиночная цель. Приказываю цель перехватить и опознать. Похоже это наш проводник.

Смотрю чуть вбок и вижу, как четвёрка «лавочкиных» звена Кожедуба ринулась на перехват. Спустя некоторое время «Орлан» доложил, что цель перехвачена. Молодцы. И звено Кожедуба и операторы РЛС. Пока перебазируемся они время зря не теряют и отслеживают окружающее пространство. Тем более, что производить селекцию целей научились. Все самолёты нашей авиагруппы оборудованы авиационными радиоответчиками СЧ-1 системы «свой-чужой». Да и просто фиксировать воздушные цели стало проще. Теперь на экране они были видны не как вертикальные полосы, а в виде привычных мне точек.

Вскоре в пределах видимости появились наши «лавочкины», сопровождая одиночный Пе-2. Ну, точно, наш проводник. Курс наш лежит почти в сам город Курск. Там, на окраине деревни Толмачёво, находится аэродром, на котором дислоцирована эскадрилья связи. Взлётную полосу удлинили, уложили дифицитнейшее металлическое разборное покрытие на ВПП. В общем привели всё в должный вид. Во всяком случае должны были.

Интерлюдия. Курская область. Деревня Толмачёво. Аэродром эскадрильи связи

В свои 27 лет Наталья Черемезова считала себя опытной лётчицей. Впрочем не она одна. О ней очень хорошо отзывалась Марина Раскова[76]. И не только потому, что они жили в одном доме в детстве и ходили в одну школу, но и за лётное мастерство. Благодаря Марине, Наталья, окончив аэроклуб, связала свою жизнь с авиацией. Конечно ей было далеко до тех рекордов, которые ставила её старшая подруга, но она не отчаивалась. Какие её годы. Вся жизнь ещё впереди.

Война внесла существенные коррективы в дальнейшие планы. Узнав о том, что по инициативе Расковой формируются три женских авиаполка[77], Наталья тут же написала своей подруге письмо, с просьбой зачислить в любой полк. Увы, но не смотря на согласие Расковой, из аэроклуба, где она была инструктором, её не отпустили. Пришлось приложить не мало усилий и, буквально, завалить начальство рапортами, прежде чем дали добро и отпустили на фронт. Вместо авиаполка её направили командовать эскадрильей связи, укомплектованной исключительно женскими экипажами.

Казалось бы, связные самолёты летают в тылу, где относительно безопасно, но от первого состава эскадрильи осталось всего два экипажа из десяти. Вот такая вот арифметика. Да и в последний месяц редкий вылет проходил без того, чтобы не быть атакованными немецкими истребителями. Три самолёта уже потеряли.

А две недели назад их тихий аэродром превратился не понятно во что. Вся местность вокруг была оцеплена частями НКВД. Въезд и выезд с территории аэродрома только по спецпропускам. Вокруг понаставили зениток, а прибывший целый сапёрный батальон спешно оборудовал на противоположном конце взлётной полосы землянки, блиндажи, капониры и склады. Туда так же никого близко не подпускали. Саму взлётную полосу удлинили почти до двух с половиной километров, тщательно выровняли и укатали и, вдобавок, уложили разборное металлическое покрытие, выкрашенное в защитный цвет.