Техник – ас

Похоже сено на фронте было не самым необходимым грузом, поэтому мы подолгу стояли на станциях и полустанках, пропуская идущие к фронту эшелоны с техникой и личным составом и встречные санитарные поезда. Несколько раз наш вагон перецепляли к другим составам, но на скорости передвижения это никак не отразилось. Зато появилась возможность на станциях разжиться кипятком, а пару раз и полноценным горячим обедом. Наш сопровождающий не стал строить из себя крутого начальника, а брал одного из штрафников-техников и с ним отправлялся на поиски чего бы пожевать. Сам он так же питался вместе с нами. Единственное, это он просил не выходить из вагона. Да и куда мы пойдём, если все наши сопроводительные документы находятся у него в планшете, с которым он ни на секунду не расстаётся. Нам без документов дорога лишь до ближайшего патруля, а после опознания как штрафников, до ближайшей стенки. Ну а на остановках лейтенант выводил из вагона страждующих, чтобы они могли всласть покурить, а заодно освободить от содержимого дальнего предка биотуалетов будущего, именуемого здесь неблагозвучным словом параша.

Пока ехали до места назначения успели перезнакомиться друг с другом. Ха, все как один раздолбай на раздолбае. Один техник, находясь в карауле, решил от скуки развлечься стрельбой по воробьям и пальнул из винтовки по пролетающему мимо птаху. Птичке то ничего, а вот находящийся далее на линии огня склад авиабомб взлетел на воздух. И хорошо ещё никто не пострадал, да и боеприпасов на складе было не много, но для трибунала этого вполне хватило. От расстрела спасло лишь то, что спец он был, что называется, от бога и мог буквально оживить любой мотор. Ещё один техник поленился профильтровать моторное масло и в итоге у бомбардировщика вскоре после взлёта заклинило один из двигателей. Боевое задание было сорвано, а дальше трибунал и наша тёплая компания. Третьим оказался оружейник, который позабыл заправить снарядную ленту в авиапушку. Я могу только представить, какими словами крыл его лётчик, оказавшийся в самой гуще воздушного боя на практически безоружном истребителе. Как рассказывал сам виновник, пилот сразу после приземления выскочил из кабины и пол часа гонялся за ним по взлётному полю, паля из пистолета. Повезло, что мимо. Мой коллега оказался лётчиком-штурмовиком. Капитан Котик. Фамилия у него такая. Отмечали чей-то день рождения, а тут команда на вылет. Ну он в дупель пьяный мало того, что на взлёт решил идти поперёк полосы, так ещё и въехал шасси своего «ильюшина» в канаву. В итоге шасси и винт в щепки, штурмовик выбыл из строя, а любителя застолий взяли под белы рученьки и отправили в штрафники.

Представился и я. Услышав мою фамилию все на мгновение застыли, а Котик, подобрав упавшую челюсть, лишь смог произнести;— Да ну, нах…

Как я уже говорил, благодаря пропаганде обо мне знали, наверное, все в Советском Союзе и очень многие в Англии и Америке. Рассказал без утайки за что сюда попал. Проняло, по моему, даже лейтенанта госбезопасности.

Как бы там ни было, но наша железнодорожно-фуражная эпопея закончилась. Высадились мы на одиноком полустанке и отправились к покосившейся будке в поисках попутного транспорта. Потом ещё больше часа тряслись в кузове полуторки и вот, наконец-то, прибыли к месту то ли службы, то ли отбывания наказания. Сопровождающий лейтенант сдал нас на руки в местный особый отдел, молча кивком попрощался с нами и отправился в обратный путь. По моему он нам даже завидовал. Мы будем бить врага, а ему предстояла дорога обратно в тыл. Ну да служба у него такая. Кто знает, может и на его долю хватит военного лихолетия.

И вот мы стоим в нашем маленьком строю и слушаем, что нам вещает представитель особого отдела 8-ой воздушной армии Сталинградского фронта, капитан госбезопасности Голец.