Техника и практика психоанализа

Очень часто пациенты раскрывают наличие сопротивления той позой, которую они принимают на кушетке. Когда пациент ригиден, неподвижен, свернулся в клубок, как бы оберегая себя, это может указывать на защиту. Кроме того, любые позы, которые принимаются пациентом и не меняются порой в течение сессии и от сессии к сессии, всегда являются признаком сопротивления. Если пациент относительно свободен от сопротивления, его поза как-то изменяется во время сессии. Чрезмерная подвижность также показывает, что нечто разряжается в движении, а не в словах. Противоречие между позой и вербальным содержанием – также признак сопротивления. Пациент, который рассказывает спокойно о каком-то событии, а сам корчится и извивается, рассказывает лишь часть истории. Его движения пересказывают другую ее часть. Сжатые кулаки, руки, туго скрещенные на груди, лодыжки, прижатые друг к другу, свидетельствуют об утаивании. Кроме того, пациент, садящийся во время сессии или спускающий одну ногу с кушетки, обнаруживает тем самым желание выйти из аналитической ситуации. Зевание во время сессии – признак сопротивления.

То, как пациент входит в кабинет, избегая глаз аналитика или заводя небольшой разговор, который не продолжается на кушетке, или то, как он уходит, не взглянув на аналитика, – все это показатели сопротивления (Deutsch F., 1952).

2.25. Фиксация во времени

Обычно, когда пациент рассказывает относительно свободно, в его вербальной продукции будут колебания между прошлым и настоящим. Когда пациент рассказывает последовательно и неизменно о прошлом, не вставляя ничего о настоящем, или, наоборот, если пациент продолжительное время говорит о настоящем без случайных погружений назад, в прошлое – работает какое-то сопротивление. Привязанность к определенному временному периоду является избеганием, аналогичным ригидности, фиксированности эмоционального тона, позы и т. д.

2.26. Мелочи или внешние события

Когда пациент рассказывает о поверхностных, маловажных, относительно незначительных событиях в течение длительного периода времени, он избегает чего-то такого, что действительно является субъективно значимым. Когда при этом есть повторение содержания без его развития или аффекта, или без углубления понимания, мы вынуждены предположить, что действует какое-то сопротивление. Если же рассказ о мелочах не кажется самому пациенту лишним, мы имеем дело с «убеганием». Отсутствие интроспекции и полноты мысли – показатель сопротивления (Kohut, 1959).

В целом вербализация, которая может быть изобильной, но при этом не приводит к новым воспоминаниям или новым инсайтам, или к большему эмоциональному осознанию – показатель защитного поведения (Martin, 1964).

То же самое верно для рассказа о внешних событиях – даже если это политические события большого значения. Если внешняя ситуация не ведет к внутренней, личной ситуации, значит, работает сопротивление. Поразительно, насколько редко пациенты говорят о политических событиях. Я помню, как был поражен, когда ни один из моих пациентов не упомянул об убийстве Ганди, когда оно произошло. Замечу, что лишь один пациент заговорил об убийстве президента Кеннеди (см. также: Wolfenstein and Kliman, 1965).

2.27. Избегание тем

Для пациентов очень типично как сознательное, так и бессознательное избегание болезненных тем. Это особенно верно для некоторых аспектов сексуальности, агрессии и переноса. Поразительно, что многие пациенты способны говорить много и вместе с тем щепетильно избегать рассмотрения конкретных проявлений своей сексуальности или агрессивных импульсов или каких-то своих чувств по отношению к аналитику. Что касается сексуальности, можно отметить, что большая часть болезненных моментов связана с физическими ощущениями и зонами тела. Пациент может говорить о сексуальных желаниях или возбуждении вообще, но неохотно указывает на конкретный вид физических ощущений или импульс, вызвавший их. Пациент может подробно рассказать о сексуальном событии, но не склонен просто и прямо указать, какая часть или части тела были вовлечены в него. Такие фразы, как: «Мы предавались оральной любви прошлой ночью» – или: «Мой муж целовал меня сексуально» – типичный пример этого вида сопротивления.

Точно так же пациенты будут говорить общими словами о чувстве раздражения или досады, тогда как в действительности это означает, что они были в ярости и чувствовали себя готовыми убить кого-нибудь.