Техника и практика психоанализа

Позвольте проиллюстрировать это. Я работал в течение многих лет с пациенткой, и, с моей точки зрения, дела продвигались медленно, но хорошо. Я бы даже сказал, что мне нравилась пациентка, я был удовлетворен нашей работой. И вот как-то я встретил аналитика, который рекомендовал ее мне, и, отвечая на его вопрос, как ее дела, я обнаружил, что говорю: «Ну, вы знаете, она Qvetsch». (Qvetsch на идише означает хронический «вздыхальщик» или жалобщик). Я был удивлен своим замечанием, но позже понял, что оно верно (1); я не понимал этого раньше на сознательном уровне (2); я бессознательно защищал клиентку от своей досады на нее (3). После этого разговора я начал работать над этой проблемой как с нею, так и с самим собой.

Этот список сопротивлений не полон. Самое серьезное упущение в этом списке – это, конечно, сопротивления, обусловленные переносом. Однако я намеренно здесь не касаюсь этого вопроса, так как буду обсуждать перенос и сопротивления, сопровождающие ситуацию переноса, в главе 3. Существует много других типичных сопротивлений, которые я мог бы добавить к этому списку, но они похожи на те, которые я описал. Рассмотрим пример: пациент читает книги и статьи по психоанализу, пытаясь обнаружить что-нибудь для себя и, таким образом, избежать неожиданного столкновения с материалом, будучи неподготовленным. Это похоже на сопротивление в виде сбора материала, чтобы избежать на сессии пустоты или молчания. Другой пациент делает попытку войти в социальные, дружеские отношения с другими аналитиками, что означает попытку смягчения его собственных личностных реакций на аналитика, это похоже на разговоры об аналитической работе вне сессии. Курение во время сессии походит на другие действия, которые замещают собой перевод чувств и влечений в слова.

2.3. Исторический обзор

Прежде чем продолжить обсуждение теории сопротивления, я кратко очерчу историю развития психоаналитической точки зрения на этот вопрос. Вместо того чтобы пытаться систематически рассматривать каждую упоминаемую работу, я ограничусь теми их аспектами, которые вносят в осмысление проблемы нечто новое, поскольку эти статьи вполне доступны читателю.

Работа «Исследования истерии» (1893–1895), которую Фрейд написал совместно с Брейером, представляет собой выдающийся документ; читатель может наблюдать, как Фрейд пришел к таким фундаментальным открытиям, как сопротивление и перенос. Для гения Фрейда была характерна одна особенность: когда он встречался с препятствием на своем пути, он не довольствовался тем, что избегал его или просто преодолевал, он имел счастливую способность превратить его в преимущество. Это особенно верно в отношении его работы с переносом и сопротивлением. В описании случая Элизабет фон Р., которую Фрейд лечил в 1892 году, он впервые упоминает термин «сопротивление» и дает некоторые предварительные формулировки. Он полагал, что пациентка «отгоняет прочь» какие-то несовместимые идеи и что сила сопротивления соответствует тому количеству энергии, с которой эти идеи пытаются проникнуть в ассоциации. Он высказывает гипотезу, что такая идея, как чужеродное тело, была отделена от остальной идеаторной жизни пациентки, связанной с восприятием и формированием идей, и от ее свободных ассоциаций (р. 157). Фрейд также ввел термины «защита», «мотив защиты» и «механизмы защиты» при обсуждении этой проблемы (р. 166).

В главе «Психотерапия истерии» той же работы Фрейд утверждает, что неспособность пациентки быть загипнотизированной в действительности означает нежелание быть загипнотизированной (р. 268). Терапевту следует преодолеть психическую силу пациента, которая препятствует тому, чтобы патогенные идеи стали осознанными. Эта сила должна была сыграть свою роль в формировании истерического симптома. Из-за того, что идеи были болезненны, Эго пациента вызвало для защиты отражающие силы, которые вытолкнули патогенные идеи из сознания и препятствовали их возвращению в воспоминаниях. Незнание пациента есть на самом деле нежелание знать (р. 268–270).