Техника и вооружение 2007 09

Практически сразу после падения фашистской Германии определился круг новых вероятных противников Советского Союза – в первую очередь традиционных морских держав. Действия вооруженных сил этих стран в Нормандии, на Средиземном море и в ходе операций на Тихом океане подтвердили возможность высадки стратегических десантов, открывающих новый фронт или театр военных действий. В случае начала войны угроза с моря затруднила бы проведение операций советских вооруженных сил как в Европе, так и на Дальнем Востоке. Даже к середине 1950-х гг., несмотря на развертывание массового строительства крейсеров и эсминцев, по численности надводных кораблей основных классов советский флот многократно уступал американским военно-морским силам.

С учетом ограниченных возможностей судостроительной промышленности защиту побережья нашей страны могло обеспечить только наращивание боевых возможностей подводных сил и повышение эффективности береговой артиллерии и морской авиации, в первую очередь за счет использования качественно нового ракетного оружия.

Создание первого в нашей стране противокорабельного комплекса с само- летом-снарядом 15ХМ «Шторм» началось по постановлению Совета Министров от 14 апреля 1948 г. Головным разработчиком был определен коллектив конструкторов завода №293 во главе с Матусом Рувимовичем Биснова- том, человеком весьма любопытной судьбы.

Экспериментальные скоростные самолет СК-1 (вверху) и СК-2 конструкции М.Р. Бисновата.

Бисноват, родившийся в 1905 г. и закончивший МАИ в 1931 г., еще до войны успел создать экспериментальные скоростные самолеты СК-1 и СК-2. После примерно годичной деятельности по налаживанию выпуска истребителей ЛаГГ-3 на серийном заводе, летом 1942 г. он становиться заместителем Андрея Григорьевича Костикова, сыгравшего в истории отечественного ракетостроения далеко не благородную роль. Во всяком случае, Сергей Павлович Королев убежденно считал именно Костикова основным виновником своих тюремно-лагерных злоключений. В середине 1942 г. после личного приема у Сталина Костиков стал во главе бывшего НИИ-3 наркомата боеприпасов (ранее именовавшегося ГИРД, затем – РНИИ), по постановлению Государственного комитета обороны от 15 июля 1942 г. преобразованного в НИИ реактивной техники (НИИ РТ) с непосредственным, помимо наркоматов, подчинением Совету народных комиссаров. Основной, пожалуй, даже единственной задачей, поставленной перед НИИ РТ, было создание в годичный срок самолета-перехватчика «302П» с комбинированной двигательной установкой из жидкостного ракетного и двух прямоточных воздушно-реактивных двигателей (ПВРД).

Однако в НИИ-3 не было конструкторов-самолетостроителей. Костиков привлек Бисновата в качестве специалиста «со стороны», который фактически и стал главным конструктором самолета «302П». Самолет был построен практически в заданный годичный срок и даже испытан в планерном варианте. Жидкостный двигатель был более или менее отработан, пусть и не на заданном уровне совершенства. Но ПВРД находились еще на стадии лабораторных исследований. Без них время пребывания «302П» на боевой высоте сокращалось с 15 до одной минуты!

В НИИ РТ нагрянула комиссия во главе с заместителем наркома авиапромышленности А.С. Яковлевым, с участием члена Военного совета Гвардейских минометных частей Л.М. Гайдукова. В соответствии с ее заключением Костикова отстранили от должности и 15 марта 1944 г. арестовали. НИИ РТ преобразовали в подчиненный Наркомату авиационной промышленности НИИ реактивной авиации (с мая 1944 г. – НИИ-1), сосредоточив его работу на создании реактивных и ракетных двигателей. Постепенно эта тематика перешла к традиционным двигательным фирмам, а специалисты НИИ-1 сосредоточились на прикладных научных исследованиях. Поскольку комиссия претензий к самолету, подтвердившему свои характеристики в планерной комплектации, не имела, Бисноват продолжал работу в НИИ-1, а в июне 1946 г., выделившись из его состава вместе с заводом №293, приступил к самостоятельной деятельности.

В то время стало ясно, что жидкостным ракетным двигателям найдется место не на боевых истребителях, а на исследовательских самолетах, предназначенных для достижения еще недоступных тогда сверхзвуковых скоростей. Можно отметить созданные в США Белл Х-1 и Дуглас D-558-II «Скайрокет», на которых впервые удалось преодолеть звуковой барьер. Одним из таких советских экспериментальных ракетных самолетов должен был стать «самолет 5», строившийся в Химках по проекту Бисновата и его коллег.

На самолете с крылом стреловидностью 45° планировалось достичь скорость 1200 км/ч на высоте 12-13 км. Пилот размещался в катапультном кресле, установленном в герметичной кабине, фонарь которой не выступал за обводы фюзеляжа. «Самолет 5» оснащался созданным под руководством Л.С. Душкина работающим на керосине и азотной кислоте двухкамерным ЖРД РД-23ВФ с максимальной тягой на большой высоте 2 т.