Техника и вооружение 2009 03

За 1,5–2 мин, пока головной танк преодолевал расстояние до перекрестка, Колобанов убедился, что в колонне нет тяжелых танков, окончательно составил план боя и решил пропустить всю колонну до развилки (Ориентир № 1). В этом случае все танки успевали пройти поворот в начале насыпной дороги и оказаться в пределах досягаемости его пушки.

Включив ТПУ (танковое переговорное устройство), комроты распорядился:

— Командиру орудия навести орудие на головной танк, держать его постоянно на прицеле и быть готовым к открытию огня. Радисту следить за мотоциклистами. Огонь открыть после выстрела из орудия, в тот момент, когда немцы будут выпрыгивать из танков. Механику-водителю быть готовым к заводке мотора и следить за люком запасного выхода. Заряжающему — пушку заряжать в пределах пяти-шести секунд. Без команды огня не открывать, мотор не заводить.

Вот уже головной танк подходит к перекрестку. Все ждали команды открыть огонь. «Рано, рано», — впившись в перископ, повторял ротный. Теперь головной танк в десяти метрах от перекрестка [1].

В шлемофоне у командира послышался голос комбата И. Б. Шпиллера:

— Колобанов, почему немцев пропускаешь?!

Между тем первый фашистский танк уже приближался к березкам, и Колобанов скомандовал:

— Ориентир первый, по головному, прямой выстрел под крест, бронебойным — огонь![3].

И когда первая машина приблизилась к перекрестку, подал команду: «Ориентир первый, по головному, прямой выстрел под крест, бронебойным, огонь!» [5].

Таким образом, два источника подтверждают, что головной танк подошел к ориентиру № 1..

З.Г. Колобанов: Застрекотали пулеметы. Г/лко раскатисто ударила пушка. Снаряд разворотил броню. Дым. Пламя. Танк пошел боком, накренился, затем подался еще вперед и левой гусеницей уперся в березу. Она наклонилась, сдерживая напор.

А. П. Усов: Сделал второй, третий выстрелы [2].

Второй танк остановился. Третий с развороченной башней застрял между ними и тоже загорелся.

Радист, уничтожая уцелевших фашистов, опорожнил уже несколько магазинов.

Три подбитых головных танка окончательно закрыли дорогу вперед. Вся колонна остановилась. «Пора ударить по хвосту колонны и захлопнуть выход», — подумал Колобанов [1].

Замыкающий танк в этот момент мог находиться примерно на расстоянии 800 м, превышающем дистанцию прямого выстрела.

А. П. Усов: Напряжение росло. Кисельков едва успевал заряжать. Командир приказал перенести огонь на хвост колонны. Выпустили снарядов семь [2].

Один танк вспыхнул сразу. Второй, не успев развернуться, остановился с сорванной башней. Они загородили дорогу с тыла [1].

Фашисты оказались взаперти. По обе стороны дороги болотистый луг. Маневрировать нельзя [5].

К. Кулик: Задний танк тоже загорелся и закрыл дорогу. Колонна сжималась как пружина. Трудно описать, что произошло потом. Фашисты даже не поняли сразу, откуда их бьют. Машины натыкались друг на друга, лезли в кюветы, сцеплялись гусеницами. Некоторые выбирались из кюветов, но, попав в болото, безнадежно застревали там. Экипажи бросали танки.

З.Г. Колобанов: Фашисты ошалели и стали обстреливать копны сена. Дым стеной стлался по дороге. Горевшие танки начали рваться от собственных снарядов. Страшное зрелище [2].

Огонь перенести в середину! — последовала команда [1].

Подбив танки в середине колонны, на перекрестке (ориентир № 2), Колобанов не только заблокировал дорогу с обоих концов, но и лишил немцев возможности съехать на дорогу, ведущую на Войсковицы.

Командир орудия Андрей Усов один за другим посылал снаряды точно в цель. Теперь он начал бить по тем танкам, которые стреляли по нашему.

— Андрей! Не жалей снарядов! Подкинь добавку каждому из них для верности! — теперь уже веселым тоном командовал ротный.

Во вражеской колонне возникла страшная паника. Одни танки, пытаясь скрыться от губительного огня, лезли под откос и там вязли по башни в болоте. Потом они были сожжены. Другие, пытаясь развернуться, натыкались друг на друга, сбивая гусеницы и катки. Перепуганные экипажи, выскакивая из горящих машин, в страхе метались между ними. Большинство из них попадали под пулеметный огонь [1].

К. Кулик: Артиллерист Усов все бил и бил. Четко, метко… Каждый снаряд — точно по цели, в самое черное сердце врага. За первые 30 минут боя он подбил и зажег 22 немецких танка [2).

Из двойного боекомплекта (222 выстрела) было израсходовано 98 бронебойных выстрелов. У экипажа еще должно было оставаться 50 бронебойных и 74 осколочно-фугасных выстрелов.

После того, как запылала последняя машина, доложили по рации комбату об уничтожении танковой колонны противника.

Минут через двадцать к месту боя на танке подъехали комдив Баранов, командир полка Погодин, комбат Шпиллер и корреспондент газеты «Известия» Павел Майский с кинокамерой.

Прибежал Колобанов. Он начал было докладывать, но генерал остановил его.

— Благодарю, товарищ Колобанов, ваш экипаж за мужество и решительные действия. Уничтожили двадцать два гитлеровских танка, — крепко пожал ему руку генерал. — Товарищ Шпиллер, весь экипаж — к награде.