Хотя США и гарантировали защиту Южной Кореи в случае нападения, но по состоянию на 1950 г. она, в отличие от Тайваня или Японии, не считалась «территорией, входящей в периметр обороны США». Соответственно, суммы на военные расходы Ли Сын Ману выделялись довольно скромные. Поэтому, чтобы добиться дополнительных средств и поднятия своего авторитета в глазах заокеанских хозяев, в Сеуле буквально лезли из кожи вон. В течение 1949 г. на 38-й параллели было зафиксировано порядка 2617 спровоцированных южанами вооруженных инцидентов - от обстрелов сопредельной стороны, перестрелок с пограничниками КНДР и проникновения на север разведгрупп до серьезных боестолкновений, когда на север при поддержке артиллерии вторгались целые полки южнокорейской армии.
Например, 21 мая 1949 г. 350 солдат одного из полков 1-й пехотной дивизии южнокорейской армии вторглись на территорию КНДР в волости Качхон уезда Пексон провинции Хванхэ. Углубившись севернее 38-й параллели на 2-5 км, они вели бои с северокорейскими пограничниками, используя в том числе «базуки» и 12,7-мм пулеметы, после чего отошли на свою территорию. А 16 сентября 1949 г. провокационным вторжением 11-го пехотного полка 1-й пехотной дивизии южнокорейской армии севернее 38-й параллели непосредственно руководили американские военные советники (по сведениям от пленных - капитан и три лейтенанта). То есть уже в 1949 г. поводов для войны в Корее хватало.
Кстати, «северяне» во время летнего наступления 1950 г. захватили большое количество штабных документов и карт противника, судя по которым начало Корейской войны было вовсе не таким, как принято считать в «канонической версии». Эти документы, начиная с середины 1950-х гг., многократно публиковались, но западные историки их попросту игнорируют. А ведь там обнаруживаются интересные вещи. Например, если нападение КНДР на Южную Корею действительно было столь «неожиданным и вероломным», то почему документы о необходимости постройки на юге Кореи дополнительных военных аэродромов были утверждены командованием 8-й американской армии минимум за полгода до начала боевых действий, а американские религиозные миссионерские организации в Южной Корее (уж им-то точно ничего не полагалось знать о военных планах сторон!) приступили к эвакуации своего персонала и местных жителей с полуострова задолго до начала войны.
А реальное начало Корейской войны выглядело примерно так. В ночь на 25 июня 1950 г. армия Южной Кореи предприняла очередную, уже «типовую», провокацию на 38-й параллели. Силами до двух пехотных полков (в акции участвовали подразделения 1-й, 6-й и «Столичной» дивизий) южнокорейцы перешли границу, углубились на 1-2 км на территорию КНДР и начали продвижение в направлении Хэчжу - Кымчхон - Чхольвон. На протяжении 4-6 часов шел бой между ними и пограничниками КНДР. Затем, на рассвете, в Пхеньяне приняли ответные меры: по вторгшимся войскам Южной Кореи и военным объектам на сопредельной территории были нанесены артиллерийские удары (из 122-мм гаубиц и реактивных установок), после чего в контратаку пошли подразделения двух дивизий КНА, поддерживаемые несколькими десятками Т-34-85 и СУ-76М 105-й бригады. Не ожидавшие такого поворота событий (тяжелую артиллерию и бронетанковую технику «северяне» в ходе подобного столкновения применили впервые), «южане» просто побежали. Видя успех своих войск, генштаб КНА спустя несколько часов отдал приказ о переходе в общее наступление по всей протяженности 38-й параллели, в общем направлении на Сеул.
Дальнейшее хорошо известно. 28 июня 1950 г. северокорейские части вошли в Сеул. За рубежом обычно пишут, что «Сеул пал», но при этом армия Ли Сын Мана даже не пыталась оборонять столицу. А к августу 1950 г. американцы и южнокорейцы удерживали только плацдарм в районе г. Пусан и Тэгу на юге Корейского полустрова - так называемый «Пусанский периметр». Западные войска в Корее к этому времени получили статус Сил ООН, однако соответствующую резолюцию приняли при отсутствии советского представителя, и ее законность даже тогда выглядела более чем сомнительно.