Техники семейной терапии

Однако члены семьи прекращают свой танец, когда приходят на сеанс и пытаются описать, истолковать и объяснить терапевту, какая музыка и какой танец исполняются у них дома. Это ограничивает количество и качество информации, возникающей в их субъективной памяти, и их способность ее излагать.

Когда терапевт задает семье вопросы, члены семьи имеют возможность решать, о чем следует рассказать. Производя отбор сообщаемого материала, они нередко изо всех сил стараются подать себя в наилучшем свете. Однако когда терапевт заставляет членов семьи взаимодействовать друг с другом, разыгрывая некоторые проблемы, которые они считают причиной дисфункции, и обсуждая разногласия, например при попытках подчинить себе непослушного ребенка, он вызывает к жизни процессы, не контролируемые семьей. Вступают в силу привычные правила, и компоненты взаимодействий проявляются почти с такой же интенсивностью, которая характерна для этих взаимодействий вне сеанса терапии.

Инсценировка — это такой прием, когда терапевт предлагает семье исполнить свой "танец" в его присутствии. В ходе сеанса терапевт создает межличностный сценарий, по которому разыгрываются дисфункциональные взаимодействия между членами семьи. Взаимодействие происходит в контексте сеанса, в настоящем времени и при участии терапевта. Способствуя таким взаимодействиям, терапевт получает возможность наблюдать за тем, как члены семьи обмениваются вербальными и невербальными сигналами и определяют диапазон допустимых взаимодействий. Терапевт может вмешиваться в этот процесс, повышая его интенсивность, продлевая время взаимодействия, вовлекая других членов семьи, подсказывая альтернативные решения и проводя зондирование, что помогает и ему, и семье получить информацию о характере проблемы, о степени гибкости внутрисемейных взаимодействий при поиске решений и о возможности альтернативных способов справиться с ситуацией в рамках терапевтической структуры.

Когда семья обращается за терапевтической помощью, в ней обычно существует единое мнение о том, кто является идентифицированным пациентом, в чем состоит проблема и как эта проблема влияет на остальных членов семьи. В ходе предшествующих попыток членов семьи самостоятельно найти решение их действия излишне концентрировались вокруг "проблемы", превращая ее в фон, на котором разыгрываются все остальные аспекты их реальности. Их восприятие реальности сужено из-за чрезмерной фокусировки на проблеме. Интенсивность переживаний по поводу симптома и его носителя заставляет их игнорировать другие существенные аспекты своих взаимодействий. Семья составила себе определенное представление о проблеме и о своих взаимодействиях вокруг проблемы как о реальности, существенной для терапии. Теперь задача терапевта состоит в том, чтобы собрать такую информацию, которую члены семьи не считают существенной, и — что еще труднее — информацию, которой члены семьи не располагают.

Существует много способов решения этой задачи. Терапевты, приученные пользоваться вербальным и слуховым каналами общения как основным источником информации, выслушивают пациентов, задают вопросы и снова слушают. Они обращают внимание на содержание излагаемого материала, на то, как соотносятся между собой различные элементы сюжета, на особенности этих элементов и противоречия между ними, а также на аффективную окраску изложения. Этот способ сбора информации не может предоставить терапевту сведения, которыми члены семьи не располагают. Поскольку терапевт в таком случае полагается исключительно на содержание рассказа, он неизбежно заботится прежде всего о его полноте. Терапевт идет вслед за пациентом, запрашивая у него новую информацию по тем вопросам, которые пациент сам уже выделил как центральные, и старается не вмешиваться в рассказ, развертывающийся по избранному пациентом пути. Терапевт лишь помогает излагать материал, пока не получит достаточную информацию.

Такая форма расспросов способствует сохранению мифа об объективности терапевта и реальности пациента. Терапевт уподобляется историку или геологу, который пытается получить объективную информацию о том, что есть "на самом деле". Такого подхода к терапевтическому процессу придерживаются терапевты, избегающие лично включаться в ход терапии, боясь исказить "реальность", и разделяющие терапевтический контекст на два самостоятельных лагеря: "они" — наблюдаемые и "мы".