Техники семейной терапии

Мать: Ну да, я знаю, что они на это способны. Это нужно сказать, потому что я вижу такую их сторону, которой не видят учителя и соседи, и поэтому кажется, будто я смотрю на них сквозь розовые очки, и мне так и говорят.

К этому времени во взаимодействиях между членами семьи установилось нейтральная атмосфера исследования, и далее в ходе сеанса предметом обсуждения становится учеба детей в школе. К концу сеанса тема доктора Джекилла и мистера Хайда оказывается частью представления семьи о поведении мальчиков. Эта тема включает в себя идею хорошего, а не только плохого, но что еще важнее — она определяет их "плохое" поведение как часть внутрисемейных взаимодействий и дает мальчикам возможность рассматривать себя как системную "часть" семейного организма. Позже терапевту придется иметь дело с целым рядом существенных проблем, которые поддерживают дисфункциональные взаимодействия в этой семье. Однако фокусирование на способности мальчиков использовать скрытые в них задатки доктора Джекилла отрицает дисфункциональные представления семьи и усиливает терапевтическую систему.

9. НАПРЯЖЕННОСТЬ

У одного фермера был ослик, который делал все, что ему велели. Когда ему приказывали остановиться, он останавливался. Когда ему велели есть, он ел. Однажды фермер продал ослика. В тот же день новый владелец стал жаловаться фермеру: "Этот ослик меня не слушается. Когда вы ему говорите, он садится, останавливается, ест — делает все, что ему велят. А для меня он ничего не делает". Фермер взял палку и отколотил ослика. "Слушаться-то он слушается, — объяснил он. — Только сначала надо, чтобы он обратил на тебя внимание".

Семья — не ослик, а терапевт — не фермер. Однако этот старый анекдот близок сердцу терапевтов. Разыгрывая семейный сценарий и осущесвляя вмешательство, чтобы вызвать изменения, терапевт сталкивается с проблемой: как добиться того, чтобы его слова доходили до сознания людей?

Вмешательство терапевта можно сравнить с арией. Мало взять правильные ноты — нужно, чтобы арию могли слышать не только из первых четырех рядов. В структурной семейной терапии "громкость" измеряется не децибелами, а напряженностью воздействий терапевта.

У членов семьи слух отличается избирательностью: существуют целые зоны "глухоты", которые определяются общей историей семьи. Кроме того, все семьи, даже состоящие из людей с сильной мотивацией, работают лишь в определенном диапазоне. В результате воздействие терапевта может вообще не дойти до их сознания или дойти в приглушенном виде. Терапевт должен заставить семью "слышать", а для этого нужно, чтобы его воздействие превысило семейный порог глухоты. Бывает, что члены семьи слушают терапевта, но его слова не ассимилируются их когнитивными структурами в качестве новой информации. Если новая информация требует признания тех или иных "различий", члены семьи могут услышать в словах терапевта лишь то же самое, что всегда слышат в семье, или нечто близкое к этому. Таким образом, терапевт может завладеть их вниманием, и они могут даже слушать, но не слышать.

Разные семьи требуют разной степени лояльности по отношению к реальности семьи, и напряженность воздействия терапевта должна меняться в зависимости от того, что он ставит под сомнение. Иногда самые простые вмешательства оказываются достаточно напряженными, в то время как в других ситуациях нужно создать крайне напряженный кризис.

Важная переменная величина, имеющая значение для создания напряженности, — личные особенности терапевта. Некоторые терапевты способны вызывать сильнейшие драмы, в то время как другим, чтобы добиться нужной напряженности, необходим высокий уровень вовлеченности. Кроме того, семьи по-разному реагируют на воздействие терапевта. Те из них, которые готовы к трансформации, могут принять предлагаемую терапевтом альтернативу как дополнительный толчок в том направлении, в каком они уже и без того намерены двигаться. Другие семьи могут как будто воспринимать воздействие терапевта, однако в действительности его поглощают, оставаляя неизменными свои прежние структуры, а третьи открыто противодействуют изменениям. Терапевт, привыкший обращать внимание лишь на содержание собственных воздействий, может быть слишком увлечен "истинностью" своей интерпретации и оказывается неспособен осознать, что члены семьи просто уклонились от его воздействия или ассимилировали его, не получив новой информации.