Техники сновидений наяву, или Невидимые цепи бытия

Я решила отвлечь его от этих мыслей и попросила его внимательнее посмотреть на себя, на свои ноги, руки и тело и описать мне, что он видит. Он даже немного ахнул от удивления и, не переводя дыхания, с оттенком неверия в голосе доложил мне, что он был босой и был одет в потрепанную и изодранную одежду, отдаленно напоминающую довольно изысканный и пышный наряд, который носили мужчины в прошлые века. Я продолжала задавать ему вопросы, и он постепенно смог собрать из отдельных кусочков этой истории общую картину о том, что во времена Французской революции он принадлежал к знатной аристократической семье и был брошен в тюрьму без всякой причины, с единственным обвинением в том, что был богат. Его возмущениям не было конца, и именно это и породило в нем глубокое чувство гнева, которое усиливалось от того, что он знал, что был одним из немногих хозяев, справедливо и доброжелательно относившихся к своим крестьянам, и, тем не менее судьба уготовила ему участь тех, кто был виновен в жестоком угнетении и притеснении крестьян. «Где же тут справедливость?!» — в гневе восклицал он, теряя силы и проклиная свое жалкое существование в тюрьме. Он продолжал вспоминать подробности этой жизни, и оказалось, что когда его повели на гильотину, он был буквально переполнен этими сильными негативными эмоциями.

Проанализировав свою настоящую ситуацию, он понял, что все еще носил в себе этот старый гнев, который совершенно неожиданно вспыхивал в нем при малейшем подозрении на несправедливое отношение к нему.

Я дала ему целевую установку вернуться в памяти к тем старым временам и попытаться понять обстановку и настроения большинства крестьян, которых  жестоко угнетали, которые страдали от голода и, чтобы прокормиться, едва сводили концы с концами. Эти крестьяне были вовлечены во всеобщее движение восстаний и бунта людьми, очень хорошо знавшими, как можно было зажечь среди них искру массовой истерии, сметавшей на своем пути все, что касалось мыслей и чувств каждого отдельного человека. Он осознал, что именно это и произошло с ним в то время, что его собственные крестьяне совершенно забыли о том, как хорошо он относился к ним, присоединившись к общим настроениям и сплачиваясь вокруг своих новых лидеров, обещавших им хлеб и свободу. Я спросила его, сможет ли он простить их за все то, что они сделали, с точки зрения этого нового восприятия событий. Он согласился простить их, а когда сделал это, то почувствовал, что старый гнев незаметно стал проходить и вскоре совсем улетучился, как будто его и не было.

Следующим шагом в этой работе для него было применение на практике, в жизни каждого дня, своего нового осознания, и тут я предложила ему, чтобы он, каждый раз, когда чувствовал, что его одолевает чувство возмущения и гнева, произносил бы шепотом на выдохе и в ритм своему дыханию слово «крестьяне». Он попробовал сделать это, а через несколько дней позвонил мне и сказал, что придумал еще более эффективный способ, который состоял в том, чтобы в критические моменты повторять следующую фразу: «Тебя больше нет, Жан-Клод, ты умер...» — имея в виду имя Своего прошлого французского воплощения.

Совершенно очевидно, что не существует каких-то определенных правил для ведущего, которые могут быть применимы ко всем ситуациям, встречающимся в рабо¬те подобного рода, поскольку Суть этой работы состоит в том, чтобы постепенно, шаг за шагом помогать человеку продвигаться вперед в его внутреннем поиске, каждый раз спрашивая совета у Высшего «Я» в отношении того, какие вопросы следует задавать человеку, чтобы помочь ему раскрыть в себе необходимые мысленные образы и картины.

Глава семнадцатая СМЕРТЬ И РИТУАЛЫ СМЕРТИ

Аналогично тому, как в современном мире была утеряна основная часть древних пубертатных ритуалов, мы позволили себе также забыть наиболее важную часть ритуалов смерти, которые необходимо проводить за некоторое время до наступления смерти, а также непосредственно в момент смерти, для того чтобы подготовить уходящую душу к незамедлительному и быстрому пере-ходу в новое измерение сознания. Большинство людей в современном обществе, воспитанные в духе западной культуры и западного образа жизни, до сих пор испытывают настолько сильный страх перед смертью, что предпочитают скорее игнорировать ее, вместо того чтобы попытаться без предубеждений разобраться в этом явлении, понять и принять его как неизбежное завершение жизненного цикла, являющееся непреложным законом материального мира, в котором мы живем.