Технобойня

– Разряды регулируются?

Хумо кивнул. Виктор широко улыбнулся, решив, что одной ногой он уже у финишной прямой.

– Какой ток может убить человека? – взволнованно прошептал полисмен.

– От пятидесяти миллиампер до двухста в отдельных случаях.

Хумо начал догадываться о чем думает напарник. В его глазах синем пламенем полыхал штандарт полицейского отряда.

– Настрой на сорок, думаю, этого будет достаточно, чтобы каждый из них остался жив и не пострадал.

– У некоторых из них может начаться фибриляция сердца.

– Не беспокойся. У них крепкие тела, полно одежды и металлических вставок. Главное не стрелять в область сердца и все. Хорошо стреляешь?

Хумо мелко кивнул и начал удобно занимать позицию снайпера. Илья вскинул рюкзак на плечо и, передернув затвор пистолета, почти ползком последовал вслед за ускользающим в ночной тиши Виктором. Он видел уверенного в себе воина, стремящегося в бой. Для него, как и для множества в древности павших воинов главное – умереть на поле боя, а не в постели во время сна. Илья посчитал, что ему крайне повезло познакомиться с этими людьми и вступиться в бой за город.

Они старались двигаться вдоль стен и ограждений. Колени болезненно шкрябали по асфальту, изнашивая кожу до крови. Ссадинами покрывались и локти, столь же активно участвовавшие в передвижении. Дышать в маске оказалось достаточно тяжело. Стекла постоянно запотевали, превращая ночной ландшафт в нечто схожее с туманными пейзажами болот. Но вместо болот здесь был твердый асфальт, бесплодная почва и мертвые, бездушные камни, часто впивавшиеся в конечности и кусавшие их до крови. Ни деревца, ни куста встретить в этом городе не удавалось. Каменная пустыня, да и только!

Виктор сквозь туман наблюдал за красноватыми фигурками тщетно ловивших себя на мысли, что их сил будет достаточно, чтобы остановить врага. Вот они, враги: двое на подходе, третий сквозь увеличительное стекло снайперского прицела наблюдает за их телодвижениями.

Вокруг толпились дома, а по дорогам изредка проезжали патрульные машины. Один из солдат решил, что пройтись по территории будет нелишним. Это был парень лет двадцати пяти с большими темно-зелеными глазами. Из-под каски торчали зализанные назад светлые волосы. Он осторожно озирался по сторонам, боясь скорого нападения. В его глазах застыло непонимание, он с уверенностью мог убить любого в этот момент, но не знал почему. А причина скрывалась в ухе и заключалась лишь в одном фильтре, в который и попытался выстрелить Хумо.

Пучок небесно-голубого цвета стремительно пронесся над головой полисмена и ударил солдата точно в ухо. Парень словно кривляясь, вскинул голову вверх. Несколько раз рука, будто сигналя друзьям, поднялась. Еще несколько секунд он постоял, а затем упал и начал корчиться в судорогах, продолжавшихся полминуты. После этого его организм не выдержал нагрузки и просто отключился – парень потерял сознание. Первый выстрел оказался удачным и Хумо, находясь за пятьсот метров, это сразу понял. Его зоркий глаз и твердая рука стояли на страже, не подпуская врагов близко.

Виктор и Илья двинулись дальше. Подбираясь все ближе к «осиному гнезду», они начинали слышать все больше разговоров солдат между собой. Защитники боялись. Они знали, что сорняки могу придти сюда несколькими сотнями, и тогда уже эта битва превратится в нелепое побоище.

– Нас всего лишь восемнадцать, плюс те трое, что стоят наверху… – говорил один из солдат напарнику. – Что мы сможем сделать против вооруженной армии?

Его высокий, почти детский голосок дрожал от страха.

– Ты думаешь, что кому-то действительно нужна телестанция? – пробормотал второй. Он усмехнулся и взял друга за плечо. – Все, что им нужно – перебить побольше богатых, захватить город и диктовать свои условия всем, кто до этого был не согласен.

– Мне не важно, что они хотят жить достойно, – шепеляво произнес третий.

– А ты слышал, что они сделали с ребятами на границе районов? Они… – вновь послышался дрожащий голос паренька.

– Те ребята заслуживали такой участи. Ты видел, как они обращались с сорняками. Какой бы я не был нелюдь, но они по сравнению со мной – бесы! Как-то раз они при мне почти до смерти…

– Заткнись! Не хочу слушать твои бредни. Эти ребята были нашими коллегами и все, что произошло с ними, может произойти и с нами.

– Я буду стрелять в каждого, кто подойдет ближе, чем на пятьдесят метров… – прошепелявил солдат.

К своему несчастью, он не знал, что двое повстанцев сидят с противоположной стороны стены и слушают этот разговор. Полисмен подал знак Косте и еще трое слегли, одержимые судорогами. У одного из них кровь тонкой струйкой потекла из уха.

– Хорошая новость, босс. Приборы дают сбой, – иронично прошептал Виктор.

– Все бы так гладко шло, – отозвался Илья.

Выстрел, еще и еще, пока место перед зданием телестанции не стало похожим на последствия Октоберфеста. Вместо пьяных лежали в лужах пены и мочи часовые.