Технофобия

— Я понимаю, прости за тавтологию, твое непонимание. Я слышал, такие как вы, технофобы, сражаетесь только за ЧТО-ТО. За лишний кусочек еды, клочок земли, или просто, чтобы выжить. Но мы другие. Мы — бойцы и умеем только стрелять и сражаться. Если у нас не будет противника…

— Так у нас есть противник! — от нетерпения я буквально сорвался на крик, — мутанты! Полгорода под их контролем, они тут, под носом…

— Под каким носом? Или это у вас называется «образное выражение»? В любом случае, ты сам заметил — серокожие сейчас на минимуме активности. Зализывают раны.

— Так надо пользоваться ситуацией! — воскликнул я, — нужно долбить их — сектор за сектором. Мало моего танка — пусть мастера создадут еще парочку, должно хватить…

— Твоя ненависть к мутантам мне тоже, в общем-то понятна, — командор сохранял олимпийское спокойствие перед лицом кипящего от гнева меня, — но, в отличие от тебя, я еще и понимаю, что смысла в их уничтожении нет. Сам посуди: ну, вырежем мы всех серокожих в городе. Хватит работы на месяц. Дальше-то что?

— Восстанавливать город, — предположил я, — заселять его людьми. Жить мирно.

Теперь уже командор смотрел на меня как на идиота. Нет, на умственно отсталого дебила.

— Город? Да кому он нужен? Понимаю, неплохая площадка для стычек, маневров и прочее. Но жить в нем? Кому? Кто согласиться? Ваш брат технофоб, что возненавидел машины пуще смерти? Или нам и другим кланам из наших баз выбираться? Но нам и здесь неплохо. Это только мутантам почему-то нравиться жить в городе. Почему — непонятно. Но… если бы их не было, их следовало бы придумать. И уж точно не для поголовного уничтожения. Потому, что бойцу нужно сражаться. Вопрос лишь с кем.

— Боец? Сражаться? Ради самого процесса? — этот разговор окончательно мне надоел и испортил настроение, — тогда я отказываюсь быть бойцом.

— Смелое заявление, — голос командора прозвучал сделано-равнодушно, — уверен? Ты ведь от многого отказываешься. Да и мне не хотелось бы терять столь ценную боевую единицу. Я не отговариваю, в конце концов, здесь никто никого не держит. Но предлагаю подумать — до послезавтра, когда Белые Львы должны появиться в городе. Хорошо?

* * *

Война без причины — признак дурачины. На такую перефразировку известной пословицы вдохновил меня разговор с командором. Нет, я не чистоплюйствую, не делаю презрительную гримасу, как столичная «светская львица» при виде старого, помятого, грязного «Запорожца» и такого же его хозяина. Моя память не стерлась за тысячу лет, я прекрасно помню, что и в мое время хватало военных конфликтов, не имеющих с точки зрения рядового гражданина, ни малейшего смысла.

Но беда в том, что, если копнуть хоть немножко поглубже, этот смысл проявлялся во всей красе лежалого утопленника, всплывающего со дна, побеспокоенного рыбачьим динамитом, озера. Скажем, Штаты никогда бы не погнали свои войска за тридевять морей и земель, не будь среди спонсоров правящей, в этих самых Штатах, партии, воротил нефтяного и оружейного бизнеса, а за вышеуказанными морями и землями — много дешевой нефти. Или взять Израиль, что больше полувека шумно, но безрезультатно противостоял арабским экстремистам, зарабатывая тем самым политические очки для целого выводка своих «народных избранников». А был еще Афган, где столкнулись лбами наркомафия, религиозные фанатики, а также совершенно не родственные друг дружке племена, по чьей-то глупости объединенные в одно государство. Все они знали, за что сражались, это со стороны не всегда было понятно.

Как говорила Кэролловская Черная Королева, «я видала такую чепуху, рядом с которой эта — просто толковый словарь». И локальные конфликты начала третьего тысячелетия кажутся мне преисполненными вселенской мудрости по сравнению с тем, что встретило меня почти тысячу лет спустя. Война идет не за выживание человечества — оно живо, да еще поживее моих современников; и не за статус доминантного вида на планете — его тоже никто не оспаривает. Эти версии, если подумать, исключительно на моей совести и к реальному положению дел имеют отношение не больше, чем толкования катренов Нострадамуса — с якобы предсказанием ядерного оружия и мировых войн. Реальность же такова, что хомо сапиенсы трехтысячного года, вооруженные до зубов и потенциально бессмертные, предстоят совсем в другом, и отнюдь не благовидном свете.

Как там говорил пленивший и отпустивший меня мутант? Кошке игрушки, а мышке — слезки? Нет, формулировка наверняка другая, хотя бы потому, что ни кошек, ни мышек я в трехтысячном году не наблюдал. А, вспомнил: «нам боль — вам забава». Еще сравнил нас с ребенком, который зверушек мучает. Я с ним не соглашался… тогда, а сейчас понимаю — не так уж далеко это серое чудище от истины.