Технологический рывок. Книга вторая

- В данный момент по первому списку арестованы более девяноста процентов подозреваемых. Большая часть из них упирается и отказывается идти на сотрудничество. Отказываясь даже в открытую признавать факт участия в тайных обществах, хотя большинству из них предъявлены неопровержимые доказательства. Та часть, которая активно сотрудничает со следствием, как правило, рядовые члены и о работе тайного общества мало осведомлены. Некоторые активно сотрудничают со следствием, и от них поступило много полезной информации. Составлен второй список, по которому арестовано только шестьдесят процентов подозреваемых, остальных мы объявили в розыск. Идут проверки всех знакомых и родственников, где могут скрываться подозреваемые, но это не приносит ощутимого результата.

Когда он прервался, я дал указания:

- Разрешаю применять давление на семьи задержанных и на самих задержанных. Убеждайте, что в случае отказа сотрудничать, при таких неопровержимых доказательствах им светит каторга или тюремное заключение на длительные сроки от двадцати лет, и вся семья будет находиться в ссылке в Сибири, а там выжить, лишившись всего имущества, будет очень сложно. Дети отправятся в детские дома, а они будут лишены родительских прав. Применяйте психологическое давление, используйте все разумные средства, но мне нужны признательные показания большинства задержанных. Завтра проведите первые военно-полевые суды для тех, кто явно виновен, и ознакомьте с результатами всех задержанных. Завтра к вечеру имущество осуждённых должно быть арестовано, а их близкие осуждены на ссылку. Также наложите запрет на помощь таким людям со стороны и объясните, что если они хотят смягчить наказание своим близким, то должны начать сотрудничать со следствием.

- Сколько человек задержано по подозрению в подготовке террористического акта, на который есть неопровержимые доказательства? - спросил я.

- Десять человек задержаны с самодельными взрывными устройствами, ещё шестеро активно обсуждали организацию покушения на Государя Императора, - ответил Юрий Иванович.

- В таком случае сегодня вечером должен состояться военно-полевой суд, и тех из них, на кого уже собраны неопровержимые доказательства, и кто не сотрудничает со следствием, необходимо осудить по всей строгости закона. Список завтра с утра должен быть и у меня, и у императора на столе. Если император даст согласие, то в двенадцать часов по полудню завтра они все должны быть повешены. Те, кто решится пойти на сотрудничество, получат отсрочку приговора на полгода. Если их сотрудничество принесёт ощутимую пользу, то приговор может быть приведён в исполнение. Если такие лица есть в других крупных городах, то списки по этим людям должны также быть предоставлены мне и императору. Хотя для психологического эффекта разделите осуждённых на две группы и тех, кто может пойти на сотрудничество, поместите во вторую группу, я уверен ночь в ожидании смерти, поспособствует их правильному решению. Всем задержанным, включая их семьи, зачитывать приговоры и говорить, что их дело скоро передадут в военно-полевой суд и их ожидает такая же участь. Семьи казнённых должны быть публично осуждены на пожизненную ссылку на Дальний Восток. Необходимо показать нашу жёсткую волю в вопросе революционного движения. Тех, кто совершает побег из мест лишения свободы или в процессе этапирования, должна ждать смертная казнь. Шутки закончились, господа. Мы или переломим хребет революционному движению в России, или наши с вами головы будут валяться на Дворцовой площади рядом с гильотиной, привезённой прямо из Франции. И возможно, рядом будут лежать головы ваших родных и близких. Лучше сейчас казнить две-три сотни бунтарей, чем через несколько лет в огне революции умрут миллионы. Поверьте, я знаю, о чём говорю, поэтому отставьте сентиментальность в сторону и займитесь уничтожением революционной заразы с тела нашего государства.

Что у нас по иностранным шпионам, Пётр Васильевич, тем, которых задержали с поличным? - спросил я у Секерского.

- Молчат, Ваше Высочество, никакие методы на них не действуют.