Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Вторая причина заключается в том, что цифровые средства коммуникации в основном бесплатны. А ведь не так давно все было иначе. Легионы исследователей, писателей, режиссеров и редакторов занимались созданием и обработкой контента, деньги на их зарплаты собирались за счет цены на книги или подписки и рекламы. Поскольку это стоило дорого, люди были осторожны как с тем, что создавать, так и с тем, что потреблять.

Существовала также иерархия источников: некоторым каналам или брендам люди доверяли больше, чем другим. Теперь, когда средства массовой информации могут создаваться и распространяться самими потребителями, таких источников стало очень много. Это означает, что нематериальная ценность контента тоже снизилась. Стало труднее различать, что достойно доверия, а что – нет, а благодаря постоянной доступности информации мы никогда не сможем завернуть кран и перекрыть поток. Интернет нельзя закончить – как книгу или газету.

Однако не стоит забывать, что могу не означает должен. Тот факт, что канал существует, не обязывает нас его использовать. Незнание сильно недооценивается. Если вы знаете о ком-то абсолютно все, он становится менее интересен, ведь он уже не скрыт в тени и вокруг него нет интригующего ореола таинственности. Если же вы не можете похвастаться тем, что знаете о человеке все, вам есть о чем с ним поговорить (хотя должно быть определенное количество общих знаний, которые станут основой для разговора).

Чем уникальнее и качественнее контент, тем он ценнее. Качество и ценность не имеют ничего общего с объемом.

Наконец, еще одной причиной нашей зависимости от цифровых средств коммуникации стала персонализация. Благодаря оцифровке контента пользователь получил возможность легко находить нужную ему информацию, и выбирать только то, что его интересует, – а рекламодатель, в свою очередь, получил возможность персонализировать свои сообщения для небольших групп пользователей, или даже для каждого конкретного пользователя. Другими словами, мы перешли от одного послания для всех к множеству индивидуальных посланий. Необходимо отметить, что персонализация существует не только в рамках контента, она также задействует и устройства, которыми мы владеем и пользуемся.

«Я» в интернете

В свое время (это выражение сегодня весьма популярно, может быть, из-за тоски по утраченному) большинство медиа-устройств были общими. Телевизором, телефоном, магнитофоном и компьютером, в основном, пользовалась вся семья, обсуждая и делясь впечатлениями от увиденного или услышанного. Нередко приходилось идти на компромисс, особенно если домочадцы хотели посмотреть или послушать что-то вместе. Сейчас благодаря беспроводным персональным устройствам мы получили доступ к любому контенту в любое время и в любом месте. В результате стало меньше обсуждений и, как следствие, снизилась осведомленность о нуждах друг друга. Как будто некоторая аутичность отдельных людей, создающих подобные технологии, оказалась навязанной всему обществу.

Как иронично высказался Эндрю Кин, Марку Цукербергу «не хватает опыта или знаний о человеческой природе». Ишан Вонг, бывший технический директор Facebook, также заявляет, что у Цукерберга «нулевые способности к сопереживанию». Многие гики, в том числе и Билл Гейтс, говорят об ощущении себя аутичной личностью или о некоторых признаках синдрома Аспергера. Джарон Ланье упоминает о том, что чаще всего «невероятные технические способности идут рука об руку с потрясающей наивностью в отношениях с людьми».

Это не догадки и не инсинуации. Саймон Барон-Коэн, специалист по синдрому Аспергера из Кембриджского университета, провел ряд исследований, демонстрирующих высокий процент аутизма среди технарей. Он утверждает, что у аутичных детей вдвое чаще, чем у неаутичных, отцы или деды были инженерами; у студентов-математиков Кембриджа был отмечен более высокий уровень аутистических черт, чем у студентов других специализаций. Барон-Коэн заявляет, что гики, живущие в Силиконовой долине и образующие пары, с большей вероятностью произведут потомство, страдающее аутизмом. Кроме того, значительное число обвиняемых по уголовным делам, у которых был диагностирован синдром Аспергера, являются компьютерными хакерами.

Хуан Энрикес из Гарвардской школы бизнеса считает, что аутизм – это не столько рудимент прошлого, сколько привет из будущего, «следующий эволюционный шаг» в мир, все больше управляемый цифровыми данными. То есть в какой-то степени речь идет о взаимосвязи людей, страдающих аутизмом, и наступающей информационной эпохи.

Кроме того, специалист по поведенческой экономике Тайлер Коуэн утверждает, что интернет формирует наше поведение «в достаточно аутистическом духе», он «заставляет отдельные личности и группы людей преследовать конкретные, четко сформулированные интересы». Он даже считает сообщения, особенно отправляемые с мобильных телефонов, аутистическим стилем общения.