Технологии сохранения и воспроизведения когнитивного опыта

Глава состоит из шести взаимосвязанных разделов. В первом разделе дается интерпретация модели субъекта, способного действовать. Во втором обсуждается понятие субъективного инструмента, а также вопрос опосредования продуктивной деятельности. Вопрос опосредования поднимается также в третьем разделе, но уже применительно к проблеме инструментального генеза и, более широко, – к проблеме конструктивной деятельности. Четвертый и пятый разделы этой главы касаются различий между, с одной стороны, понятиями «делать» и «действовать», а с другой стороны, между «способностями» и «возможностями» в рамках представлений о действии и деятельности. Затем вернемся к вопросам продуктивной и конструктивной деятельности, чтобы рассмотреть их диалектическую связь, а также обсудим изменения, которым подвержен субъект в ре зультате снижения его способности действовать. И наконец, мы обоснуем представление о способном к действию субъекте как о развивающемся субъекте.

Способный к действию субъект

Здесь будет говориться о прагматичном и способном к действию субъекте, который также понимается и как субъект познающий. Эти две позиции не противопоставляются друг другу. Способный к действию субъект связан, прежде всего, с утверждением «я могу» в его двойственном смысле: «я способен сделать…» и «я располагаю средствами для…», т. е. я действительно могу (Ricoeur, 2004). Не то чтобы способный к действию субъект может быть незнающим, но его «я могу» означает направленность деятельности на преобразование мира в широком смысле, тогда как деятельность познающего субъекта направлена главным образом на продуцирование знаний.

Речь идет о различии, касающемся взаимозависимости и подчиненности знания и действия. Для способного к действию субъекта (субъекта способности) познавательная деятельность является подчиненной и в определенном смысле управляемой активностью, в то время как для познающего субъекта характерно обратное отношение: то, что он делает, определяется познавательными целями. Иными словами, отношение подчиненности между знанием и действием оказывается инвертированным.

Это различие соответствует двум из многих возможных путей применения психологии: как научной и как практической дисциплины. Разумеется, любой индивид является в реальности одновременно субъектом познания, способным к действию, но также и субъектом, обладающим телом, субъектом права, социальным субъектом и т. д. Другими словами, является человеком, очевидно, целостным, участвующим в деятельности, которая включена в некоторую систему деятельностей; он вписан в культурные и социальные отношения жизни и труда, иначе говоря, – в человеческие отношения. Любой человек мотивирован и целенаправлен, а его деятельность и действия должны отвечать ограничивающим нормам, инициирующим мотивам и направляющим целям, которые могут противоречить друг другу. Эта точка зрения была обобщена Б. Ф. Ломовым в представлении вектора «мотив – цель» (Lomov, 1979). Мотивы и цели, действия и операции являются составляющими любой деятельности субъекта в целом. Мотивы и цели выражают и определяют общую ориентацию личности субъекта на уровне деятельностей и, в свою очередь, вызывают специфические мотивы и цели на уровне действий в соответствии с задачами и условиями. Соответствие или расхождение между этими разными составляющими, позитивная или негативная связь между целями субъекта и результатами его воздействия на мир являются для субъекта источниками смысла, значения, эмоций, которые определяют его устремления, окрашивают и организуют его деятельности (Рубинштейн, 1958).

Способный к действию субъект располагает совокупностью как внутренних, так и внешних ресурсов, которыми определяется его активность, которые он мобилизует в рамках своих деятельностей и которые опосредуют и придают форму его разнообразным отношениям к миру: к объектам деятельностей, к другим субъектам и к себе самому (Леонтьев, 1977; Рубинштейн, 1958). Эти деятельности являются орудийными и опосредованными в самом полном психологическом смысле терминов. Субъект составляет единое целое со своим орудием (становясь совокупностью внутренних и внешних компонентов), специфическими функциональными органами (Леонтьев, 1975; Kaptelinin, 1996; Rabardel, 1995).