Технология проклятия

Голос звучал крайне завораживающе и вызывал сейчас у Никиты Петровича необъяснимое ощущение абсолютной умиротворенности и безопасности. Корнеев слышал его и всё сильнее приходил к выводу, будто кто-то там из воды хочет ему искренне помочь.

Никита Петрович оперся руками на перила моста и, не отрывая глаз, всматривался в тёмные воды канала. В какой-то момент он заметил, как на водной глади образовались крупные пузыри, будто там на дне кто-то сейчас тонет.

– Иди сюда, к нам. Один шаг, и ты в безопасности. Никто не найдёт тебя и то, что ты хочешь сохранить в тайне. Другого выхода нет. Ты ведь знаешь это…

Полностью загипнотизированный таинственным голосом Корнеев в этот момент окончательно убедился, что невидимый собеседник из воды просит, чтобы Никита Петрович остался вместе с ним здесь, на дне канала, где никто и никогда не найдет ни образец, ни самого Корнеева.

«Да, это действительно самый правильный и единственный выход, – находясь, словно в прострации, подумал Корнеев. – Как я сразу этого не понял?»

– Иди сюда, и все проблемы мгновенно исчезнут, – снова произнёс голос, сопровождаемый появлением на поверхности воды новых пузырьков.

Никита Петрович ловко и решительно перешагнул через перила моста, а затем встал во весь рост над водами канала.

«Все будет хорошо…» – мысленно прошептал себе Корнеев и закрыл глаза.

Через пять секунд Никита Петрович убрал руки с перил и плавно полетел с моста вниз. Тело Корнеева с громким всплеском плюхнулось в тёмную воду Обводного канала и сразу исчезло из виду.

Во время падения пробирка с образцом уникального изотопа, лежащая в кармане Корнеева, открылась, и темно-фиолетовый порошок медленно растворился в воде.

Никита Петрович даже не пытался выплыть и смиренно остался лежать на дне канала. Там, куда его позвал голос.

Глава 1

Санкт-Петербург, 1992 год

– Светлана Леонидовна, будьте добры, расскажите в мельчайших подробностях обстоятельства вашей встречи с гражданкой Абрамовой перед её самоубийством, – своим выразительным и спокойным голосом обратился полковник Разин к сидящей напротив него женщине средних лет с короткими русыми волосами.

Свидетельница тяжело вздохнула и опустила взгляд. Новое мысленное возвращение к моменту смерти собственной подруги давалось ей явно нелегко.

– Да, я постараюсь, – после небольшой паузы сухо ответила женщина. – С какого момента начать?

– С самого начала, пожалуйста. Давно ли вы знали погибшую? Сколько до этого не виделись с ней? – спокойно пояснил полковник.

Беседа проходила в одном из кабинетов управления министерства безопасности на Литейном проспекте, 4. Разин и свидетельница по имени Светлана сидели за небольшим столом напротив друг друга. Кроме них здесь находился еще один сотрудник Управления СЛ по фамилии Титов. Этот хмурый здоровяк расположился в углу кабинета за спиной полковника.

– Ну, в общем, с Маринкой я знакома была еще с техникума, – собравшись, начала неторопливо рассказывать женщина. – Учились вместе в одной группе. Можно сказать, близко дружили, часто встречались вне учебы. А она девчонка-то веселая была. Помню, как-то раз пошли с ней в кино вместе, и там такой забавный случай произошёл. В общем, купила она нам по билету на вечерний сеанс, а там с нами в одном ряду мужик такой толстый сидел, всё комментировал каждую сцену из фильма, а Маринка возьми да скажи ему…

– Можно без этих подробностей, – спокойно перебил её Разин. – Ближе к сути дела, пожалуйста.

– А, да, простите, – свидетельница вновь потускнела. – С Мариной мы перестали общаться где-то лет семь назад. У каждой свои заботы появились: работа, семья, бытовуха и так далее. У меня двое детишек, у неё сын. Ну, сами понимаете, тут уж не до встреч совсем стало. Тем более живем в разных концах города. Она на Гражданке, а я так и осталась на Боровой в общежитии. Так, созванивались только иногда.

– То есть, вы встретились в тот день на Обводном канале совершенно случайно?

– Да, всё верно. Я так-то знала, что Марина на «Красном треугольнике» уже давно работала. Вроде бы и не особо далеко от моего дома, но всё равно никак нам что-то не удавалось пересечься все эти годы. А в тот день пошла я, значит, поздно вечером в магазин по набережной Обводного к Лиговке, и вижу, навстречу женщина идет и как будто чуть пошатывается. Я пригляделась, а это Маринка! Почти не изменилась с тех пор. Только вид у неё был какой-то уставший, вымотанный.

– Во сколько это было?

– Да часов в десять вечера примерно.

– Дальше…