Технология творческого мышления

В дальнейшем, по мере расширения сфер деятельности и связей субъекта как члена социума, психическое отражение и воссоздание действительности в поэтическом образе шло по пути последовательного присоединения действий и предметов. В исторической поэтике этот период характеризуется как сочинительное присоединение, основанное на кумулятивном принципе связи. Его временные рамки не определены, и в некоторых работах отмечается, что этот принцип сохранился у ряда народностей до настоящего времени. Его суть хорошо демонстрируют, в частности, наиболее архаические фольклорные тексты народностей Крайнего Севера, в которых организующим принципом является «последовательность действий и перечислений... накопительный, описательный способ изображения» [Алиева, 1977, с. 87].

Кумулятивный — накопительный принцип последовательного присоединения или изъятия объекта — заложен также, по мнению В.Я. Проппа, в сказках глубочайшей древности типа «Теремок». В.Я. Пропп считает, что принцип нанизывания здесь «не только художественный прием, но и форма мышления» — «продукт более ранних», «реликтовых» форм сознания [Пропп В.Я., 1984, с. 297]. Но объяснения, что же это за «реликтовые» формы, не предлагает...

Вариант решения проблемы появления в искусстве «первообраза» предлагает О.М. Фрейденберг в ряде исследований, посвященных палеолитическому изобразительному искусству. На этих изображениях, как она считает, уже намечается тип структуры: «одиночные фигуры или группы фигур, иногда перекрывающие друг друга. Визуально композиционная связь между сопредельными фигурами не обнаруживается (что не исключает возможности семантических связей между ними)» [Фрейденберг О.М., 1936, с. 50–51]. «Создается впечатление, — поддерживает это мнение В.Н. Топоров, — что в палеолитических памятниках организующее начало (связанное с композицией) сосредоточивается не столько в пределах отдельных изображений, сколько в совокупности следующих друг за другом изображений. И нет никаких оснований настаивать на том, что между ними существует какая-либо иная связь, кроме присоединительной» [Топоров В.Н., 1972, с. 81].

Продуктом визуального отражения мира становится визуальный образ, состоящий из нескольких элементов и создаваемый по принципу сложения (присоединения) каждого последующего элемента к предыдущим. Такой «комплексный» образ позволяет уже говорить о появлении у автора образа какого-то замысла и его реализации через композицию и сделать вывод, что визуальное воссоздающее воображение предшествовало вербальному «присоединению» и, соответственно, вербальному воображению.

Возникающая, по мере развития индивидуальности в человеке, потребность рассказать о своих чувствах и переживаниях приводит к созданию новых форм словосочетаний, обеспечивающих появление нового качества — системного свойства: возникновение вербального образа. Такой формой образа стал реконструированный А.Н. Веселовским образный язык параллелизма, и первый из его вариантов — двучленный параллелизм: «Картинка природы, рядом с ней таковая же из человеческой жизни; они вторят друг другу при различии объективного содержания, между ними проходят созвучия, выясняющие, что в них есть общего:

Хилилася вишня

Вiд верху до кореня,

Поклонилася Маруся

Через стiл до батенька.

Здесь отношениями параллелизма связаны не только картина природы (1–2-я строки) и картина человеческой жизни (3–4-я строки) в целом, но между ними проходят сплошные соответствия, затрагивающие все их составляющие: вишня — Маруся; хилилася — поклонилася; вiд верху — через стiл; до кореня — до батенька» [Веселовский А.Н., 1989, с. 133].

Через двучленный параллелизм как стадии образного развития, как показали исследования А.Н. Веселовского, прошли все мировые литературы. При этом Веселовский специально подчеркивал, что параллелизм — это тип образа, основанный на принципе синкретизма, ибо «дело идет не об отождествлении человеческой жизни с природною, и не о сравнении, предполагающем сознание раздельности сравниваемых предметов, а о сопоставлении по признаку действия, движения» [Веселовский А.Н., 1989, с. 125–126].

Образ с сопоставлением по признаку движения широко применяется и в современной поэзии:

Мохнатый шмель — на душистый хмель,

Цапля серая — в камыши,

А цыганская дочь — за любимым в ночь

По родству бродяжьей души.

(А. Петров, сл. Р. Киплинга, пер. Г. Кружкова)