Технология власти

Когда и новое руководство ЦК, пользуясь смертью маршала Малиновского, хотело вновь исключить армию из политики и поставить во главе нее гражданское лицо — секретаря ЦК Устинова, то армия, несмотря на более чем недельные уговоры, сказала "нет!" и добилась назначения маршала Гречко своим министром. Таким образом, армия из объекта политики, каким она была при Ленине — Сталине, из инструмента внутрипартийных драк, каким ее сделал Хрущев, превратилась при Брежневе в субъект политики, во властную силу, в один из углов треугольника диктатуры. Ввод маршала Гречко в Политбюро был юридическим оформлением фактического положения. Сегодня уже можно считать установленным, что в компетенцию армии входят следующие вопросы (или она пользуется правом вето по ним): 1) стратегическое планирование и стратегическое руководство; 2) определение и планирование объектов военно-промышленного комплекса советской индустрии; 3) установление политики в странах Варшавского блока; 4) установление курса и приоритетов внешней политики СССР. Ничего подобного не было не только при Сталине, но и при Хрущеве.

Приняв участие в свержении Хрущева, полиция также стала вновь соучастником власти и вернула себе полную автономию во внутренней и внешней оперативной политике. Так образовалась в эру Брежнева триединая власть партия, полиция и армия, — юридическим закреплением которой и явилось включение в Политбюро глав армии и полиции.

Однако армия, особенно нынешняя армия, остается в этом треугольнике наименее надежным компонентом, если исключить отсюда политсостав. Это мы увидим, если мы проанализируем личный состав Советской Армии, особенно ее офицерский корпус. Офицерский корпус в Советской Армии можно назвать совершенно новым социальным сословием. По существу он представляет собою советскую "военную интеллигенцию", которая живо интересуется вопросами истории, философии, литературы, искусства, будучи мастерами сложнейшей военной техники современности. Достаточно упомянуть, что в 1971-72 гг. 45 % офицерских должностей занимали дипломированные инженеры и техники, а 46 % личного состава имели высшее и законченное среднее образование (журн., "Международная жизнь", № 6, 1971, стр. 106; газета "Красная звезда", 17 декабря 1972 г.). К 1975 году уже почти 100 % воинов имели высшее, среднее и неполное среднее образование (маршал Гречко, "Красная звезда", 29 января 1975 г.). Среди старшего и высшего командного состава давно нет лихих, но малограмотных буденовцев. 80 % командиров полков имеют высшее образование, а 82 % офицеров ракетных войск стратегического назначения имеют высшее военное специальное образование ("Календарь воина", М., 1974, стр. 35, "Военно-исторический журнал" № 11, 1971, стр. 10). Почти 100 % командиров бригад и выше имеют высшее военное образование ("Календарь воина", там же). В личном составе армии только 22 % коммунистов, но 90 % офицерского состава носят формально партийные или комсомольские билеты (среди прапорщиков и мичманов только 20 % партийных; см. "Красная звезда", 31 января 1973 г.; И. Грудинин, "Диалектика и современное военное дело", 1971, стр. 89; "Календарь воина", так же, стр. 34). Вот почему вполне прав маршал А. А. Гречко, когда он констатирует, что современные советские "вооруженные силы неузнаваемо изменились во всех отношениях. Это качественно новые вооруженные силы" ("Правда", 4 июня 1975 г.). Вот это и ведет к образованию ряда противоречий между партией и армией.

Исконным внутренним противоречием офицерского корпуса было (а теперь еще более обостряется) противоречие относительно компетенции между командным составом и так называемым "политсоставом", который паразитирует на теле армии. Партийное опекунство над советским офицерским корпусом уникально и оскорбительно. Если в начале создания Красной Армии оно еще понятно, ибо командный состав Красной Армии состоял из беспартийных царских офицеров, над которыми приходилось из-за недоверия ставить по одному коммунисту (институт политкомиссаров), то теперь, когда все командиры сами члены партии, политические офицеры не только лишни, но и вредны. Пользуясь паникой Сталина в первые два года войны, маршал Жуков ликвидировал этот институт, но партаппаратчики, почувствовав, что таким путем армия может оказаться со временем вне контроля и руководства партии, добились восстановления комиссаров, только переименовав их в "замполиты".