Техномаг

Мануэлла не очень понимала некоторые специфические выражения Тормасова, но общий смысл сказанного загадкой не являлся. Как и недовольство профессора, правда, неясно, чем именно вызванное. Об этом она и спросила, щелчком стряхивая пепел в придвинутую поближе пепельницу.

— Но поведение Макса показывает как раз то, что он боится встретиться с теми, кто ему угрожает. Потому и отправил за головами своих врагов наёмников. Даже эти магические бомбы им дал.

— Вот оно! — повысил голос Тормасов, концентрируя снимание собеседницы на последних произнесённых ею словах. — Он дал этим бандитам то, что мог бы и не давать. Усилить их? А зачем, если они и так могли справиться. Нет, Мануэлла, тут всё сложнее и опаснее для нас. Он проверял! Я, как ты знаешь, пытаюсь сливать ему кое-какую информацию через его дружка, используя Рокотова втёмную. Макс получил сведения о том, где находятся трое оставшихся его врагов, а мы с тобой договорились просто следить. Ты ведь выполнила наше с тобой соглашение?

Вежливый голос отсутствие какой-либо грубости — только вот Мануэлла и не думала ориентировать на внешние признаки. Понимала, что профессор, несмотря на свою учёность, нелюбовь к некоторым совсем уж неприглядным с его точки зрения делишкам Корпорации, был способен на резкие, решительные и жестокие действия. И тем более не боялся лить кровь, хотя часто старался свести её количество к минимуму.

— Я тебя не обманывала, — отчеканила женщина. — Себе дороже с тобой ссориться.

— Умная чикита, — оскалился Тормасов, напомнив в эти короткие мгновения своей собеседнице не то какого-то монстра из фильмов ужасов, не то одного из ликвидаторов многочисленных наркокартелей. Впрочем, это почти мгновенно прошло и снова вернулось привычное лицо одного из членов совета директоров, лощёного и вроде как не способного на то, чтобы лично устранять особо помешавших людей. — Меня обманывать нельзя. А можно и нужно слушать, чтобы понять, куда, в какую кучу дерьма мы все попали из-за идиотизма Степлтона. Лехмана, может и Пэмсборо. Слушаешь?

— Да… Очень внимательно тебя слушаю, Михаил.

— Взрывы магических бомб, которые Скользящий дал нанятым им шестёркам, были для единственной цели — проверки. Он хотел понять, кто стоит за "чудесным" избавлением его друга и какую силу они из себя представляют. И эти дауны открыли карты в самый неподходящий момент, заодно подставив всех, но меня в первую очередь. Теперь Макс знает, что против него такие же Скользящие, как и он сам. Что он уже видел их там, в Скарлайге.

— Мог не запомнить…

— Не мог! Ты забыла о написанном в отчётах. У соскользнувших память становится практически идеальной. Они способны вспомнить мельчайшие детали происходящего с ними с момента перехода их материального состояния в псевдоэнергетическое. Вот и смотри, что получается. Среди врагов объекта обнаруживаются Скользящие. Идиоты даже не замаскировались, не сменили лица по причине отсутствия мозгов! Ему известно место, где находится его друг, тот самый Рокотов. И та компания, которая используется как прикрытие. Проследить путь от неё до меня, а значит и до Корпорации сложно, долго, дорого, но не невозможно. А значит, объект обязательно раскопает, кто именно стоит за охотой на него. И он уже считает нас своими врагами. Только попробуй сказать, что я драматизирую ситуацию и переоцениваю нашего противника. Он уже успел доказать, что к нему следует относиться серьёзно. И вместе с тем он нужен мне сейчас как никогда раньше! Не озлобленным, а готовым сотрудничать. Не на долгий срок. Хватит лишь нескольких дней, может даже меньше. Как же он мне нужен! И его спутница тоже!

Обессилевший от столь яркой эмоциональной вспышки профессор откинулся на спинку стула. Запалено дыша, жадно хватая воздух. И один его вид, не говоря уже о словах, заставлял Мануэллу изо всех сил напрягать разум, пытаясь увязать концы с концами. Она не понимала причин столь серьёзной фиксации Тормасова на этом конкретном Скользящем. Пусть ему не подходили двое других, работающих на Корпорацию, но ведь это не являлось фатальным. Можно было нащупать выход на парочку других, можно подождать, пока не появится новая кандидатура. Да мало ли что можно было придумать. Но нет, Тормасов что-то недоговаривал. Ну и действительно боялся этого самого Макса, уж страх она умела чувствовать сильнее всех остальных эмоций. Была богатая практика даже не с юности, а с глубокого детства.

— Зачем это всё? Тут не только твоя… осторожность?