Технопарк юрского периода. Загадки эволюции

А 29 февраля в Москве, на высоком совещании, завершившемся большим успехом мобилистов, их противники много говорили о проблеме калия -  о ее неразрешимости с точки зрения тектоники плит. Дело в том, что, по некоторым данным, недра Земли довольно бедны калием; эта бедность проявляется и в океанической коре, где много натрия. А вот в составе континентальных пород необычайно много калия. На границах континентального и океанического типов коры, например на Курилах, можно заметить быстрое возрастание содержания калия в изверженных породах от внешних, близких к океану, вулканов к внутренним, более близким к континенту.

Ученые подсчитали: для того чтобы собрать нужное количество калия, мантия должна быть опустошена от этого элемента на глубины до тысячи пятисот километров! А вот океанические пластины почему-то калия из мантии не собирают. Такую разницу можно объяснить, по мнению противников мобилизма, только коренным глубинным различием между мантийными недрами под материками и океанами. То есть корни материков уходят столь глубоко, что ни о каком плавании их не может быть и речи. Пока неясно, как выпутается мобилизм из этого положения, но проблема калия весьма серьезна.

Интересно, что многие вчерашние фиксисты примирились с мобилизмом лишь после того, как мобилисты увеличили толщину плывущих плит. До 1968 года в построениях мобилистов плавала кора, то есть пяти-, шестикилометровый слой в океане и тридцати- шестидесятикилометровый - континентальный. Фиксистам это не нравилось: слишком явно они видели на континентах преобладание вертикальных токов вещества, вертикальных движений. Сейчас же толщину континентальных движущихся плит ученые доводят чуть ли не до двухсот километров. В такой, пусть движущейся, подушке может работать весь прежний привычный для континентального геолога набор вертикальных движений. Можно сказать, что в новом мобилизме сошлись крайности. Для планеты в целом - мобилизм, внутри плит - чуть ли не фиксизм. Исключение - так называемые горячие точки и плюмы, выходы на поверхность глубинных восходящих, вертикальных фонтанов мантийного вещества. Они действительно преобладают. Где-то они задают движение колес циркуляции, как задают конвекцию в комнате батареи отопления. Где-то прожигают движущиеся над ними плиты цепочкой вулканов.

Есть некое объединяющее начало и в самой идее плит. По классическим воззрениям Э. Зюсса, земная кора состоит из больших, спокойных в тектоническом отношении платформ, охватывающих как континенты, так и океаны. Лишь между этими платформами, на границах -  узкие активные области. Мобилизм прежний, вегенеровский, как будто противоречил этим воззрениям (кора континентов и океанов различна!). Новый возвращается к ним на новом уровне. Литосферные плиты -  это как раз те самые платформы. Плиты примиряют вчерашних противников и в другом: кора под океанами и на континентах устроена действительно по-разному, но геологические единицы, плиты-платформы,- это не кора, а литосфера, которая, хотя и различается несколько под океаном и континентами, все же представляет собой нечто более единообразное, близкое к старым, зюссовским воззрениям на кору планеты. Как долго продлится торжество идей новой глобальной тектоники? Как она будет видоизменяться в ближайшие годы, десятилетия?

Закончить рассказ о новейшей революции в геолого-географических науках мне бы хотелось высказыванием выдающегося геолога Дж. Геттона:

«Создавать мнения есть прерогатива человека. Эти мнения очень часто, я могу даже сказать обычно, ошибочны; но они исправляются, и таким образом в общем мы приближаемся к истине». .

Колеса земного механизма. По малому кругу

Двести лет геологи спорили, какие движения в Земле главные - горизонтальные или вертикальные. У написавшего эту книгу были крупные неприятности, когда он, молодой и не обученный правилам советского академизма, осмелился робко написать в научно-популярном журнале, что и горизонтальные движения в истории Земли могли играть и сейчас играют какую-то роль. Из весьма важного учреждения при Президиуме Академии наук пришлось срочно увольняться. Через пятнадцать лет после этого одного моего знакомого, уже и не столь уж молодого, по этой же причине уволили из МГУ. Справедливости ради: и там и там был один и тот же начальник, член-корреспондент этой самой Академии, а остальные вроде даже и сочувствовали втихомолку.