Техносфера

Роб оказался прав. Полевой комплекс проектировался для поставки в войска и был рассчитан на использование в автономном режиме. Его система обладала необходимым пакетом программ, но не оснащалась продвинутыми модулями искусственного интеллекта. По сути, механизм был максимально автоматизирован, а с его основными функциями мог разобраться любой грамотный пользователь. Единственная загвоздка заключалась в первичной инициализации. Для нее требовался кодон офицера Земного Альянса.

Впрочем, этот тип защиты удалось обойти. За полторы тысячи лет технику времен Галактических войн использовали часто. Микрочипы, имитирующие личные кодоны[18] офицеров Альянса (но с записью ДНК современного владельца), можно было приобрести вполне легально — никто не спорил, что реликты былых эпох опасны, а пути диспейсеров непредсказуемы. Большинство вольных пилотов Окраины имели в своем арсенале такие чипы и Захар не был исключением из правила.

— Загрузка программных модулей завершена, — через некоторое время сообщил Роб. — Что мне делать дальше?

— Следи за работой комплекса.

— Ты все же решился на мнемотехническую операцию?

— Пока нет. Сначала проведу диагностику. Хочу узнать, как система отреагирует на структуру нанитов.

— Хорошо. Я буду следить за всеми манипуляциями и процессами, — пообещал Роб.

Усаживаясь в кресло полевого автоматизированного комплекса, Захар отчетливо понимал: либо он встанет из него с совершенно иными возможностями, либо навек превратится в еще одну жутковатую декорацию древней бункерной зоны.

Он разместил импланты, найденные в лабораториях, на специальной сенсорной поверхности, где их контакты моментально погрузились в проводящий пористый материал.

Оправдан ли риск?

По сути, у него не было выбора. В жизни ничего не давалось просто так.

На запястьях и лодыжках защелкнулись фиксаторы. Грудь слегка сдавило ремнями. Из-за изголовья на гибком сервоприводе поднялось устройство диагностики.

На начальных стадиях он еще мог прервать процесс и отказаться от вмешательства. Это немного придавало решимости.

Лицо обдало резко пахнущим спреем. Многодневная щетина и волосы растворились за несколько секунд. Затем последовала еще одна дезинфекция, и лишь после этого по гладко «выбритой» голове, двигаясь от основания черепа к макушке, медленно поползла условная линия сканирования. Нейроинтерфейс был временно отключен, контролировать процесс приходилось по скупым отчетам системы, выводимым на отдельный экран:

Получение данных первичного осмотра. Ждите…

Комплекс изучал его мозг, анализировал уже вживленные структуры.

«Решение в любом случае останется за мной», — мысленно успокаивал себя Захар.

Было холодно. Зуб на зуб не попадал. В подземельях гуляли сквозняки. Муляж планетарной машины не обладал герметичностью.

Время тянулось медленно. В объеме голографического монитора постепенно формировалась модель его мозга, затем появилась структура нанитов, заменившая кустарный расширитель сознания. Захар уже видел это изображение в своем нейроинтерфейсе. Микромашины образовывали уплотнения различного размера и форм. Некоторые располагались достаточно близко к внутренней поверхности черепа, чтобы микроскопические иглы вживляемых устройств могли установить с ними физический контакт.

Результат диагностики рассеял все сомнения и подтвердил догадку: технология, которую использовал Арчибальд, разработана тут. По крайней мере полевой комплекс воспринял структуры микромашин, как вполне пригодный базис для имплантации. Чуть ниже сканов открылось оперативное окно, куда поступило несколько сообщений:

Структуры нанитов стабильны.

Искусственно созданные нейронные связи — тест успешен.

Обнаружено пять областей, подходящих для сопряжения внешних устройств.

Идет анализ доступных модулей.

…

Снова потянулись минуты ожидания.

Тестирование завершено. Обнаружено шестнадцать исправных имплантов. Четыре отбракованы по причинам технических неполадок и повреждений.

Внешние устройства, доступные для установки: