Технотьма (тетралогия)

На крыше лавки гудел и трясся трансформатор, от него толстый провод тянулся в сторону одного из ветряков, вращавшихся над поселком рыбарей. Я шагнул с мостка на решетку, но прежде чем толкнуть низкую дверь, заглянул в окошко, закрытое прутьями, приваренными к железной раме.

За окном открылось грязное тесное помещение, перегороженное прилавком. Под потолком висела лампа в кривом абажуре, за прилавком на табурете дремал старик. На стеллаже, прибитом к стене напротив окна, лежали всякие инструменты, консервные банки — должно быть, с крючками для ловли рыбы, — мотки проволоки, связки веревок для сетей, снасти и катушки с леской.

На стене за спиной у лавочника висел карабин.

Толкнув дверь, я шагнул внутрь. Пришлось пригнуть голову под низкой притолокой. Когда дверь захлопнулась, скрипнув пружиной, с потолка на меня посыпалась какая-то труха, а хозяин лавки открыл глаза.

Только сейчас я сообразил, что до сих пор не знаю, как здесь приветствуют друг друга. Надо было спросить Чака… Что теперь сказать: «Вечер добрый»? «Как здоровье»? Или просто «Привет»? Как обращаются тут к человеку, который гораздо старше тебя?

Пришлось ограничиться кивком. Старик молча наблюдал за мной и не шевелился.

Я прошелся по лавке, перешагнул через корзины с вяленой рыбой, потрогал сеть на стене, следя за лавочником краем глаза. Он тоже следил за мной. Вернувшись к прилавку, я оглядел оружие за его спиной.

Чем-то оно смахивало на самозарядный карабин Симонова, только ствол короче и приклад будто обрублен. Чак с Юной несколько раз упоминали каких-то харьковских оружейников — может, это оружие ими сделано? Похоже на то. Механизм от симоновского карабина, а ствол и приклад в Харькове изготовили.

— Рыбу хочу купить, — сказал я как можно небрежней.

Старик молча смотрел на меня. Я добавил:

— И ствол тот покажи.

Вместо ответа лавочник со стуком выложил на прилавок самострел — небольшой и со взведенным курком. Блеснувшая металлом кисть легла на оружие, прожужжали сервоприводы, щелкнули железные пальцы, обхватившие рукоять. На запястье старика был кожаный напульсник, скрывающий место стыковки протеза с предплечьем.

Киборг.

Такого я тут еще не видел. И карлик с девчонкой о них ничего не рассказывали. Это еще что за новости? Навесить механизм на тело несложно, но добиться, чтобы человек мог управлять им так же, как собственными конечностями… Надо как-то соединять нервные окончания с элементами механизма, а это сложная технология. Я провел рукой по лицу, пытаясь прогнать внезапно нахлынувшее ощущение нереальности происходящего — мне снова почудилось, что я лишь фигурка внутри виртуального мира.

Хозяин лавки, показав, что вооружен и гостю не следует делать ничего, что не стал бы делать обычный мирный покупатель, снял со стены карабин и протянул мне.

Я быстро осмотрел его. Откинул крышку ствольной коробки, проверил ударно-спусковой механизм. Ствол и затворная рама смазаны. Спуск туговат, правда, но это ерунда…

— Ну, и сколько ты за него хочешь? — спросил я, закрывая крышку.

Он положил на стол вторую клешню, покрытую пятнами ржавчины. Напульсник с предплечья сполз к локтю, и было видно, что часть руки представляет собой каркас из железных стержней и посадочное кольцо, обхватывающее предплечье. Внутри каркаса с жужжанием задвигались спицы, и старик растопырил пять железных пальцев.

Что это значит? Пять монет… каких? Не золота ведь?

— Пять гривен? — спросил я наобум, и старик кивнул.

Немой он, что ли?

— Ну, это ты загнул, батя.

Он глядел на меня, голова его мелко тряслась, и по морщинистому лицу невозможно было понять, о чем думает эта старая развалина. Может, у него вместо мозгов микропроцессор? Хотя, судя по руке, скорее древняя схема на лампах.

— Две, — сказал я. — Две гривны дам.

Хозяин покачал головой и с жужжанием согнул один палец.

— Четыре — слишком много, батя, — отрезал я и кивнул на стену лавки, обращенную к Соколиной реке. — В городе такой ствол за одну монету купить можно. Хорошо, дам три, но с тебя еще патроны и корзина рыбы в придачу. Больше не проси, не согласен за три — ухожу.

Старик застыл, глядя мне за спину, я даже оглянулся, решив, что кто-то наблюдает за нами в окно, но оказалось, что хозяин просто думает. Наконец он отодвинул в сторону самострел и показал мне десять железных пальцев.

А это что значит?

Сообразив, я возмутился:

— Всего десять патронов к нему? Пятнадцать, не меньше!

Он показал еще два пальца. Надо было спешить, и я кивнул:

— Ну ладно, двенадцать. Но еще дашь мне ремень к ружью.

Пока я лазил в карман за деньгами, хозяин извлек из-под прилавка цинковую коробку, открыл ее и стал вытаскивать патроны. Отсчитав двенадцать штук, сграбастал выложенные мною на прилавок монеты, внимательно осмотрел, поднося близко к глазам, попробовал каждую на зуб. Достал из ящика ремешок с железными карабинчиками на концах. Прицепив его к оружию, я зарядил обойму. Старик тут же опять взялся за самострел, не поднимая его с прилавка, повернул стволом в мою сторону. Сунув оставшиеся патроны в карман куртки, я сказал:

— Готово, батя. Ухожу.