Технозона

– Идём уступом, – сказал Денис, унимая поднявшееся в душе волнение. – Первым я, замыкающим ты, Слава. Не забывай оглядываться. Мало ли что или кто появится. Вдруг здесь водятся злые крокодилы.

– Вряд ли, – меланхолично заметил Феликс Эдуардович Глинич, поглядывающий на экранчик органайзера, который поддерживал связь с исследовательским комплексом корабля. – Батя ничего опасного не видит в радиусе десяти километров. Докладывает о гейзерах и каких-то стенах.

– Что ещё за стены?

– Локатор фиксирует стены, возможно – это ледяные образования, скалы.

– Где это?

– Да везде, ближайшая всего в километре от нас. Можем подойти посмотреть.

– Нам не стены нужны, а как раз наоборот – проходы между ними. Миша, ты видишь стены?

– Вижу, они действительно повсюду.

– А где же те «снежинки», что мы видели сверху? – поинтересовался Абдулов.

– Вот эти стены и образуют «снежинки», – сказал Глинич. – Точнее, мы с плоскости видим «снежинки» как изломы стен.

– Поехали, – решительно сказал Денис, делая шаг… и взлетел над ледяным бугром на полметра; сила тяжести на Плутоне была в десять раз меньше, чем на Земле.

– Оп-ля! – сделал такой же шаг-прыжок Абдулов. – Здорово! Однако так мы далеко не уйдём.

– Включаем «кузнечики». Держитесь в пределах прямой видимости.

«Кузнечиками» космонавты называли электроионные движки, встроенные в наспинные ранцы скафандров, которые использовались для перемещения в открытом пространстве. Однако слабая сила тяжести на Плутоне позволяла использовать «кузнечики» и здесь.

Поднялись над ледяной бугристой поверхностью на два метра, медленно двинулись в туман, определив направление – на массив металла в десяти километрах, представляющий собой американский шаттл «Калифорния».

У Дениса снова сильно забилось сердце, участилось дыхание – в преддверии встречи с Кэтрин (дай бог, чтобы она была жива!), что отметил и медицинский анализатор скафандра, проговорив заботливым женским голосом:

– Рекомендую успокоительные процедуры, полный покой, расслабление. Думайте о приятном. Для релаксации советую принять эуфан.

– Спасибо, – буркнул Денис, на мгновение отключив рацию, – я обойдусь.

Корпус «Амура» скрылся за пеленой тумана. Отряд окунулся в бело-голубоватое ничто без дна и границ, глазу не за что было зацепиться в этом пространстве, и лишь тепловизоры, изображение которых проецировалось на лицевую пластину шлема, помогали различать провалы и твёрдые предметы, возникавшие на пути в двадцати-тридцати метрах.

По-прежнему из глубин белёсого ничто, скрывающего ледяной ландшафт Плутона, доносились необычные звуки и по-прежнему американский шаттл «Калифорния» не откликался на радиовызовы, будя у экипажа «Амура» мрачные предположения.

В белой мгле появилась более плотная тень, отвердела, превратилась в снежно-ледяной конус, издающий басовитое бульканье, будто в гигантской бочке кипела вода. Высота конуса, судя по оценке скафандровых компьютеров, достигала тридцати метров, диаметр – около сотни.

– Можно, я посмотрю, что это такое? – спросил Глинич, не скрывая своей профессиональной заинтересованности.

– У нас мало времени на исследования, – пробурчал Денис, сам испытывая желание посмотреть на конус сверху; энергозапас скафандра был рассчитан всего на двое суток непрерывной работы, и сколько понадобится времени на изучение обстановки вокруг «Калифорнии», никто сказать не мог.

– Я мигом.

Феликс Эдуардович взмыл вверх, растаял в струях белёсой пелены. Через полминуты в наушниках раций Дениса и Абдулова раздался его хрипловатый голос:

– Это дыра, ледяной вулкан, точнее – водяной. Из него идет пар с плюсовой температурой. Может быть, я вернусь за датчиками и химанализатором? Надо бы установить здесь парочку.

– В другой раз. Возвращайся.

– Такая интересная дырка… я спущусь в неё на пару метров… – Голос Глинича ослабел, потерялся в тресках эфира.

Лёд под ногами космонавтов вздрогнул, из недр ледового щита донёсся низкий прерывистый гул.

– Уходи оттуда к чёртовой матери! – рявкнул Денис. – Феликс Эдуардович, быстро назад!

Ещё один удар-толчок едва не сбил разведчиков с ног. Они вынуждены были включить «кузнечики», поднялись над содрогающейся бугристой равниной на несколько метров.

– …тся я понял, – выплыл из шумов эфира голос планетолога. – Это действительно гейзер, сейчас он сработает.

Вверху сгустилась тень, превратилась в размытое пятно, затем в искажённую туманными струями фигуру человека в скафандре.

– Феликс, какого дья… – Денис не договорил.

С оглушительным шипением и клокотанием из отверстия конуса вверху вырвался столб разогретого пара, а за ним – трасса водяных капель, каждая – размером с земной корабль. Воздух вокруг плутонианского гейзера заходил ходуном, бросая висящих космонавтов из стороны в сторону. Совсем рядом на равнину упала огромная водяная капля, едва не похоронив их под собой.

– Сматываемся! – бросил Денис, устремляясь прочь от проснувшегося вулкана.