Техподдержка

– Ну извини, земляк! Повторяю: эта фигня с вертолетами была вообще не моя идея, и всего лишь проверка, – сказал Чак мягко, почти заискивающе. – Теперь мы знаем, что ты крутой, и не будем так больше. Потом, сам говоришь – я тебе должен. Согласен: ты спас мою шкуру. У людей моей профессии это святое. Я буду тебя защищать, как себя. Приходи.

– Не знаю, Чак. Внутренний голос советует мне попытать счастья на той стороне.

– Твой внутренний голос никогда не вел дела с кафрами. Матабелы тебя сразу шлепнут, дурачок. И в Лимпопо тебя убьют. Да и здесь убьют. Это же кафры, им нравятся прикольные железки, а твоя – очень прикольная… Они не смогут удержаться от соблазна. А мы тебя прикроем, и будешь в полном шоколаде. Прикроем на таком уровне, выше которого нет в мире. Поворачивай на норд-вест-вест и давай полный газ, парень. Строго говоря, у тебя нет выбора. Либо железный гроб, либо долгая счастливая жизнь без забот и проблем.

Леха поднял голову и уставился на звезды. Красивое небо. И чего здесь людям нормально не живется? Загадка.

Чак говорит по-своему умные вещи. Предлагает всего-то предать Родину и продать казенное имущество. Для него это нормально, он не русский, хотя в нем и течет наша кровь. Он спит и видит, как уютно проводит старость на Кипре, в этом раю наемников, откуда нет выдачи, и не понимает, чем мне может быть противна такая идиллическая картина.

Как бы ему объяснить… А я должен объяснять?

– Конец связи, Чак, – Леха сорвал с головы шлемофон.

Заглянул в люк, увидел обращенные вверх глаза Рамоны и Сары. Девушка глядела с верой в него и надеждой на лучшее, а женщина – с пьяной удалью. Это хорошо.

– Дорогая, развяжи нашу гостью. Да-да, гостью, Сара теперь с нами заодно, ее только что пытались убить американцы. Она больше не заложница, я назначаю ее союзницей… Сара, вам придется выпить стакан водки. Не возражайте, так надо. Это важный ритуал заключения военного союза у русских.

– Я окружена идиотами и дикарями, – буркнула Сара. – Черт с тобой, наливай.

* * *

Несколько раз «Избушку» щупали радаром, потом, видимо, убедились, что она уходит к границе, – и отстали. Импровизированный экипаж машины кое-как пристроился, усевшись по-турецки, вокруг рабочего места пилота. Леха откинул подушку кресла и на крышке унитаза накрыл импровизированный стол: поставил бутылку и стакан, покрошил ножом брикет армейского рациона в качестве закуски. Еще один протянул Рамоне: «Ешь, тебе надо!»

– Спасибо, у меня свой, – сказала та и полезла в рюкзачок.

Сара разминала запястья и поглядывала на девушку с плохо скрываемым неодобрением.

Леха с тоской смотрел на бутылку водки. Хорошо бы выпить просто ради дезинфекции, в первую очередь психической. Отбить назойливое ощущение, что ты потный, грязный и взъерошенный. И вообще, наверное, ты лузер. В желудке было пусто, и как поведет себя алкоголь, упав на дно, Леха представлял – наружу попросится. Два небольших глотка виски до сих пор напоминали о себе крепкой сивушной отрыжкой. Есть не хотелось. Но энергия нужна, ощущение сытости после армейского рациона обманчиво, кончается внезапно, и следом быстро кончаются силы, опускаются руки… Леха отломил половину брикета и прожевал, давясь приторно-сладкой массой.

Саре он налил, как и обещал, не до краев, но от души.

– Только водка из России – настоящая русская водка, – сказал он, подвигая ей стакан. – Сомневаюсь, что вы ее пробовали. Это классическая «Столичная». Ее рецепту больше ста лет. Тонкий пшеничный аромат, мягкий вкус и никаких посторонних добавок, чистейший этиловый спирт марки «Люкс»…

Слюни вдруг потекли с такой силой, что Леха поспешно сунул в рот остатки брикета.

Сара как-то странно усмехнулась, подняла стакан, понюхала.

– Да. Помню. Это настоящая.

Сделала короткий выдох и опрокинула выпивку в себя с такой ловкостью, что у Лехи еда встала поперек горла. Он закашлялся, Рамона постучала его по спине. А Сара подхватила двумя пальцами кусочек рациона, бросила за щеку и, жуя, уставилась на Леху, как на ребенка.

– Союзник, значит, – сказала она. – Ну разворачивай, поехали ко мне. Не бойся, не обижу.

Леха не глядя нащупал галлонную канистру с водой, кое-как залил саднящее горло. Протянул канистру Саре, просто чтобы выиграть хоть немного времени. Та, пожав плечами, взяла и тоже отпила.

– Что вы предлагаете?

Вместо ответа Сара отодвинулась от «стола», прислонилась спиной к стене, откинула голову назад и закрыла глаза. Глупо хихикнула. Теперь уже Рамона неодобрительно глядела на нее.

– Вау! – сказала Сара. И добавила что-то невнятное на африкаанс. А потом зачирикала по-эскобарски.

– Она говорит, что давно ей не было так весело, – перевела вполголоса Рамона. – И давно не чувствовала себя такой дурочкой. А еще говорит, чтобы я не смотрела на нее так осуждающе. А я и не смотрю.

– Смотришь, – протянула Сара, не открывая глаз. – Не можешь не смотреть. Тебе же интересно, кто ты. А я знаю! Сижу, как дура, в железном ящике в компании двух идиотов – и знаю. Всё знаю. Слишком много знаю… Эй, союзник хренов, где ты подцепил эту сучку?