Текила для девственницы (СИ)

Устраиваемся поудобнее на нашем бескрайнем брачном ложе… Покрывало и облако розовых лепестков слетели на пол, постельное бельё пахнет свежестью, мои волосы разметались по подушке. Пальцы и губы Андрея исполняют изумительный танец на моём теле, исследуют каждый изгиб, невесомые прикосновения сплетаются в жаркий кокон, который вкрадчиво окутывает меня и полностью лишает воли.

Я то изумлённо распахиваю глаза, то зажмуриваюсь и не понимаю, что со мной делает мой загорелый бог… Это я? Я никогда ничего подобного не испытывала. Похоже, кроме виртуозных поцелуев в арсенале у Андрея есть ещё масса других приёмов, которые заставляют взмывать в небеса и тут же срываться вниз — в раскалённую бездну. Я уже не принадлежу себе и ничего не контролирую. Тело превратилось в музыкальный инструмент, отданный во власть умелому музыканту. А мне остаётся только вздыхать и выгибаться от неизведанного удовольствия…

Я забыла о смущении, комната заполнена нашим сорванным дыханием, а ласки становятся всё более смелыми и обжигающими… Ощущения накапливаются, распирающая тяжесть внизу живота становится невыносимой, каждая минута превращается в сладкую пытку. Ещё мгновение — и я сама буду умолять Андрея избавить меня от этого тягучего, как мёд, томления.

Когда он нависает надо мной, приподнимаюсь, чтобы дотянуться до его губ, и выдыхаю: «Милый… чудесный… любимый» И тут же понимаю, что в ответ на моё признание на меня надвигается нечто неотвратимое и каменное. От резкой боли, которая оказывается гораздо сильнее, чем я ожидала, начинаю метаться и пытаюсь оттолкнуть Андрея, но он только крепче сжимает меня в объятьях, ловит мой изумлённый вопль и шепчет прямо в губы:

— Прости, малышка, прости. Потерпи немного.

Теперь, когда наши тела соединились полностью, мы замираем. Андрей прижимается к моему лбу своим, его глаза кажутся чёрными в полумраке комнаты, он весь натянут, как струна. Я вдруг понимаю, что ему сейчас нелегко, ведь он балансирует на острой грани, боится сорваться. Сдерживает свою страсть, ведь безумное удовольствие для него — это новый виток боли для меня.

Постепенно боль утихает, и теперь меня накрывает солнечной лавиной любви и восторга. Я не могу произнести ни слова, потому что боюсь зареветь. Но ещё минута — и вот уже слёзы действительно бегут по щекам. Андрей целует мои мокрые щёки и снова шепчет слова утешения. Переживает, что причинил боль, не понимает, что я плачу от счастья. Сердце разрывается от любви, я уже мечтаю о том, чтобы мы с Андреем никогда не расставались, чтобы всегда были вместе. Я бы хотела прожить с ним всю жизнь…

Потом мы лежим, обнявшись, целуемся, разговариваем, тихо смеёмся. Это не менее интимно, чем когда мы были единым существом. Андрей меня поворачивает к себе спиной, теперь я чувствую его горячее дыхание на затылке… Мои глаза закрываются сами собой, сознание уплывает. Наш вечер был невероятным. Не сомневаюсь, что этот день я запомню на всю жизнь. Прежде, чем окончательно уснуть, я вдруг вспоминаю слова Сонечки о необычной магии отеля «Кастелло». С девушками тут случается нечто феерическое и необыкновенное. Надо только быть смелой и использовать свой шанс.

А ведь всё верно! Соня, как всегда, права…

Глава 17. Мечты о спонтанном сексе

Вероника

— Ты опоздала! — ругается Лера. — Мы ждём тебя уже полчаса.

— Мы же договаривались на два. Мультик в половине третьего, как раз успеем добраться.

Мишутка выбегает из комнаты и, как обычно, с воплем виснет на мне, а я его целую.

— Нет, мы договаривались, что ты приедешь пораньше! — упорствует Лера, а я только улыбаюсь в ответ. Сегодня я совершенно неуязвима для упрёков и наездов, меня окутывает невидимая дымка абсолютного счастья.

— Ника, привет!

Из комнаты появляется папа. Он тоже куда-то собирается, держит в руках пиджак, взгляд отстранённый. Мы с ним не виделись целую вечность и даже не созванивались. Он, вероятно, сильно занят, да и у меня жизнь завертелась.

Папа целует меня в щёку.

— Я так и не поблагодарила тебя за подарок. Лера мне его передала. Спасибо за карту.

— А, это… Пожалуйста, дочка. Я подумал, карта — это надёжнее, ты сама себе что-то купишь… Какую-нибудь косметику… В общем, лишним не будет, правда?

— Да, спасибо.

Я улыбаюсь. В тот момент, когда не обнаружила в пакете ожидаемого подарка — топазовых серёжек, я немного обиделась на отца. Но сегодня всё это не важно, я готова обнять весь мир и простить любую несправедливость. Потому что у меня есть Андрей, потому что мы занимались любовью, и я стала его женщиной.

— Давай помогу? — предлагаю папе, когда он возится у зеркала с галстуком. Ему очень идёт этот светло-серый костюм и тёмная рубашка.

— Я сама! — Лера чуть ли не отталкивает меня от папули и протягивает руки к галстуку. Собственница! Надо же, как ринулась, едва с ног не сбила. А не смешно ли ревновать отца к его собственной дочери?