Текила для девственницы (СИ)

— Я обо всё договорился! Рассказал, какая у тебя ситуация. Ты сможешь работать с трёх до восьми, а ещё по субботам. Оклад — тридцать, но там крупные заказы, и за них полагается премия. Один месяц будет тридцать, а другой — сразу сто. Официальное оформление, тебе сразу пойдёт стаж, да и строчка в резюме не помешает, потому что фирма достаточно известная. Они делают проекты для крупных федеральных заказчиков. Я посмотрю трудовой договор и, возможно, ещё какие-то преференции для тебя выбью.

— Андрей…

Я шокирована до такой степени, что не могу говорить. Мысли путаются, бешеная радость и страх смешиваются во взрывоопасный коктейль, готовый взорвать мой мозг.

— Малышка, ты как? Согласна?

— Андрей… Ты спрашиваешь?! Конечно, я согласна! Это потрясающее предложение. График отличный, именно так я сейчас и работаю. Ещё и воскресенье прихватываю. Вот только занимаюсь не чертежами и рендерами, к сожалению.

— Да. Я тоже из-за этого переживаю. Ты прямо сегодня отправь им резюме. У тебя ведь есть?

— Конечно. Я отправлю! Ой, а если я им не понравлюсь, не подойду, и они откажутся меня взять? — сразу же начинаю паниковать.

— Да ладно, малышка, перестань. Я помню, как ты обработала Караваева на том банкете. Закидала его инженерными и архитектурными терминами только так. Не сомневаюсь, Ника, ты легко пройдёшь собеседование.

— Андрей, я просто в шоке… Это такое счастье… Неужели я буду работать по специальности?

— И уйдёшь из клининга. У меня сердце останавливается, как только представлю, как ты надрываешься каждый день. А от моих денег отказалась, гордая такая!

— Спасибо тебе, Андрюшечка, спасибо! — Я снова целую трубку.

Ещё несколько минут мы обсуждаем мои перспективы на новом месте. Как же приятно, когда кто-то так сильно из-за тебя переживает. Красноярск очень далеко, но я физически ощущаю — каждым сантиметром кожи — что между нами натянулись невидимые нити. Теперь мы с Андреем крепко связаны: он — мой мужчина, я — его женщина, мы вместе, хоть сейчас и врозь.

Глава 19. Итальянские любовники

Вероника

На следующий день вдруг понимаю, что теперь, когда я без пяти минут сотрудник инженерно-проектной компании, у меня не осталось моральных и физических сил выполнять работу уборщицы. Просто не смогу себя заставить снова драить чужую квартиру.

К счастью, никаких особых обязательств у меня нет, я ни с кем не успела договориться на этот вторник. Звонит менеджер, ищет народ для аврала в трёхэтажном коттедже, но я с затаённым ликованием отказываюсь. Нет уж, давайте без меня. Убирать три этажа — да это же с ума сойти! Заранее сочувствую девчонкам, которые отправятся на этот объект. А если ещё и хозяйка попадётся вредная…

В моей голове что-то щёлкнуло, и сейчас работа в клининге представляется ужасной кабалой. Я ещё долго продержалась. Ощупываю свои ладони. Стыдно, что Андрей тоже заметил, какие они у меня шершавые. Хоть и стараюсь надевать резиновые перчатки, но в них не всегда удобно, часто приходится возиться с едкими средствами прямо так.

Вспоминаю эпизод из романа Джека Лондона. Герой книги работал в прачечной и просто сходил с ума от жуткой и отупляющей работы. Я, по сути, оказалась в той же ситуации, хотя в отличие от книжного персонажа могла дозировать нагрузку. Но всегда полностью загружала график, хваталась за любой заказ, чтобы заработать на оплату универа.

Иногда, оттирая чью-то ванну, думала: за что мне это? В чём я виновата? До девятнадцати лет моя жизнь была такой безмятежной и солнечной. Но она у многих такая, это не преступление — быть беззаботным и весёлым, когда ты молод.

Бесполезно задавать вопросы о смысле бытия и справедливости мироустройства — ответов всё равно не найдёшь. Наверное, так сложились звёзды: мне было суждено испытать сначала роль золотой девочки, оранжерейного цветка, а потом — роль золушки. Невозможно избежать того, что должно случиться. Зато теперь я знаю, насколько сильной могу быть. А ещё, оставшись без поддержки и денег, теперь я ценю даже мимолётное участие других людей и все те удовольствия, которые раньше ничего для меня не значили, потому что у меня их было через край.

Поэтому сегодня после лекций я буду упиваться каждой минутой свободы. Никакой работы, никаких коттеджей!

Сонечка пригласила в пиццерию. Ей, как и моим сокурсницам, не терпится узнать все подробности процесса дефлорации. Вот зачем? Почему всем так интересны интимные детали? Я, например, постеснялась бы задавать вопросы, выясняя размеры и калибр… м-м… этого самого. А мои подружки запросто обсуждают подобные темы.

Прихожу первая, через минуту появляется Сонечка, и мы обнимаемся.

— Ой, а ты уже без Персика, — констатирую я.

— Увы! Пришлось расстаться с моим пушистиком. Отвезла его Егору Михайловичу. Ничего не поделаешь, Даша по нему соскучилась.