ТЕКСТурная жизнь

Вот уж точно сказано, что, «следуя за белым кроликом», будь готов получить сильно больше того, на что рассчитывал в начале пути. Во-первых, я проверил на себе эту забавную идею про привычку за 21 день… Не-а, не работает. И не должно, но проверить стоило. Во-вторых, и сразу прошу прощение за противоречие с предыдущим высказыванием, это работает, но кардинально по-другому, гораздо интереснее. Привычка ежедневно совершать непривычное — можно ли назвать это привычкой в полном смысле этого слова? Не знаю, мой эксперимент продолжается.

Объявленные пять недель и три мячика превратились в шесть и четыре соответственно, а челлендж продолжается и по сей день, и ближайшей целью стало жонглирование пятёркой. Количество новых знакомств, друзей и встреч за это время превысило таковое за предыдущие пару лет. Тут предвижу недоуменное: «А как это связано?», — и… отвечу.

Для меня в вопросе общения есть две самых важных составляющих: каким хочу быть в общении я и каким в этом процессе я вижу приятного для себя партнера. Сразу оговорюсь — я не буду здесь писать о ситуациях вынужденного общения (коллеги, улица, чиновники и проч.). Это другая тема, хотя и в ней… Ладно, в следующий раз. Сейчас — о коммуникации, которую я выбираю сам (и в которой меня выбирают).

Я вижу своего партнёра по коммуникации лёгким, интересным и открытым. И я понимаю, что люди, с которыми мне будет интересно, тепло и просто здОрово — они ведь тоже именно эти качества видят во мне как привлекательные. Помогает ли мне жонглирование усилить или проявить в себе эти качества? Да безусловно! «Как я могу сделать эту комбинацию ещё легче, ещё расслабленнее?» — это самый сильный вопрос, практически моментально улучшающий качество выполнения любого элемента с мячиками. Я ищу и нахожу новые варианты и способы подбросить и поймать мяч (два, три, четыре мяча) — и это умение не только и не столько про мастерство жонглёра, а про Жизнь в целом. Только открываясь навстречу новым паттернам движения и внимания, я совершенствую свою технику жонглирования и получаю новое удовольствие от процесса.

А как я вижу в общении себя? Доверие, смелость и возможность ошибаться и высокое качество внимания — вот мои три драгоценности, с которыми я чувствую себя свободным и получаю радость и удовольствие от нашей коммуникации. Доверие — это про способности принимать и, что важнее, отпускать. И только так можно совладать с мячиками, когда их количество превышает число верхних конечностей (в моём случае — двух). Право на ошибку лежит в основе самой сути так называемого «метафорического жонглирования» (адресую к Майклу Гелбу, погуглите). И способность разрешить себе ошибаться, а главное, получать от ошибок не очередную дозу «да ничего у меня не получается», а радость и силы для движения дальше — звучит неплохо и в контексте Практики, и в поле общения, правда? Уделяя моему партнёру по общению высокое качество моего внимания, я оказываюсь в удивительном состоянии «win-win» — мы оба получаем от этого процесса удовольствие, силу и радость.

Скорость и качество выполнения профессиональных и повседневных задач выросли на порядок, и, объективности ради следует заметить, что об этом я узнал от коллег и друзей, и был приятно удивлён.

Возможность проявлять себя в мире, позволять себе улыбаться, даже испытывая дискомфортный трепет от ожидания негативных оценок и отзывов — самое главное для меня во всей этой истории.

Я продолжаю. Я открываю всё новые грани метода. Я делюсь открытиями и бонусами жонглирования. И я благодарен тем, от кого могу ожидать неожиданных оценок — открытость для меня теперь не равна уязвимости.

Об авторе

Александр Прохоров, врач, в недавнем прошлом военный врач. Мне 46 лет, живу в Москве, работаю в компании, занимающейся медико-генетическими и генеалогическими исследованиями и разработками. Увлечения: театральная импровизация, цигун, жонглирование.

Истории, которые не случились

Два величайших тирана на земле: случай и время.

Иоганн Готфрид Гердер

Фото: Florian Klauer

Алёна

«Алёна?! А где Алёна?!Алёнаааааааааааа!»

Мой крик заполнил, кажется, не только мои лёгкие, но и квартиру, и район. С каждым звуком «а» я понимала, что случилось страшное. Непоправимое. Её нет в квартире.

Алёна младше моего сына Матвея на год с небольшим. Я уже мысленно поставила крест на том, что у брата будут дети, и дала сыну нашу фамилию, чтобы продолжить род. Бог знает, что это был за род, но фамилия редкая.

Дети родились, будто родные брат с сестрой: розовощёкие, золотоволосые, голубоглазые ангелочки. Их земное происхождение выдавала необычайная энергичность и зашкаливающая громкость. Обожали с воплями гоняться друг за другом по квартире.