Правды голой апокриф, блаженный рассказ,
Для того одного только прибережён
Для того кто оценит, кто сможет понять,
Облобызает всю Истину кто.
Облобызает всю Истину кто.
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Голая сущность, невидимый смысл,
Тайное знанье, секрет бытия,
Спрятанный под покрывалом от них,
Которым напиться бы лишь да пожрать.
Которым напиться бы лишь да пожрать.
Правда одна, много масок её
Распродаётся, забавных личин,
Вот и мнит оттого о себе большинство
Будто вечную суть они смели постичь.
Будто вечную суть они смели постичь.
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Так и тари так и так
Лапшандия
Трепетно оберегаю
Лапшу на своих ушах
Каюсь если роняю,
Хотя бы одну, в грехах.
О, макаронное чудо,
Свисающее с ушей,
С тобою прекрасно всюду,
Без тебя ужасно везде.
ужасно везде
тарам тарам тарарам
ужасно везде
По всему бы развесить телу:
На глазах, на руках, ногах,
Гениталиях и коленях,
На носу, на пупке, губах.
Лапши не бывает лишку
Как денежек на счетах,
Как воздуха, смысла жизни.
Ура! Осанна, лапша на ушах!
лапша на ушах!
тарам тарам тарарам
лапша на ушах!
тарам тарам тарарам
лапша на ушах!
Прощание с Фантазией
О, Ты, Кого мы называем Богом,
Невидимый, Неведомый, Могучий,
Лишь ощущаемый и мыслимый условно
Всеми по-разному, уж кто и как обучен
О, Ты, Кого мы называем Богом…
Вопросов нет к Тебе и нет претензий,
Немного восхищения быть может
Но в общем безразличье и маленько
Сочувствия, что в бытии виновен.
О, Ты, Кого мы называем Богом…
Невольник творчества, раб созиданья жизни,
Достойный сострадания и плача
О, Ты, Которого невежды ищут,
Надеясь, что освободишь их как-то.
О, Ты, Кого мы называем Богом…
Кто сам в цепях освободить ли может?!
Кто не спокоен может ли утешить?!
О, Ты, к кому нет у меня вопросов
Нет потому что у Тебя на них ответов,
О, Ты, Кого мы называем Богом…
О, Ты, Кого мы называем Богом…
С Тобой прощаюсь как с любимою игрушкой,
Прошедшим детством и волшебной сказкой
И ухожу, мне ничего не нужно
И даже не проси меня остаться.
О, Ты, Кого мы называем Богом…
О, Ты, Кого мы называем Богом…
О, Ты, Кого мы называем Богом…
О, Ты, Кого мы называем…
мы называем…
мы называем Богом…
Небо Небытия
В Небо Небытия
Приготовься нырнуть
И пропасть навсегда,
Погрузившись во Тьму.
Нет блаженней блаженств
И красивей красот,
Чем исчезнуть совсем,
Сбросив сотни оков.
В Небе Небытия
Только райская жизнь
В бытии же лишь ад
Абсолютный царит
Ложных целей вагон
Ценности нулевой
Мерзость, похоть и вонь,
И любви никакой.
Небу Небытия
Мой вселенский поклон
Всё что дарит Земля
Вновь отнимет потом
Все, кто ищет спастись
Ищут только пожрать
На пастель завалить
Под себя всё подмять.
По нотам
Всё идёт как по нотам
То есть по расписанью
Где проложены рельсы
Там и движется поезд
Ни грехов, ни ошибок
Как должно так и будет
От рождения к смерти
Снова в Небытие.
Снова в Небытие.
О, снова в Небытие.
Карточный домик
Карточный домик рухнул
Идеалы исчерпаны
Стою на краю измученный
Надеждами поистерзанный
Дикие обезьяны
Фауны разновидность
Придумали ритуалы
Понаписали книжек,
Понастроили, налепили
Телескопиков с микроскопами
Но смыслов так и не увидели
Хотя придумали их множество.
Лики смерти
Чайный пакетик
Чайный пакетик прошёлся по сотне кружек
По-быстрому лишь, по разику в омуты окунулся
Выбрал сосуд достойный, наконец, чтоб остаться,
Но растерял по дороге вкус, аромат и краску.
Растерял по дороге вкус, аромат и краску.
Краску
Всем себя понемногу раздал, никому всецело.
Чем скорее себя растратишь, тем раньше закончишь дело.
Задерживаться надолго нет никаких оснований,
Но как чайный пакетик по стаканам нырять не надо.
Как чайный пакетик по стаканам нырять не надо.
Не надо
Лучшее благо
Странно, что люди не понимают
Что смерть это самое лучшее благо,
Что самое лучшее – Небытие
В него устремились иначе бы все.
Иначе бы не сожалели они
О тяготах жизни, печалях любви,
О боли, потерях, страданьях, скорбях,
Но ждали бы с радостью смертного дня.