Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2

Нередко бывает так, что в живом комплексе, например организме, одни группировки элементов развиваются по количеству и связности, другие же регрессируют, или остаются в прежнем виде, или хотя бы тоже развиваются, но не вполне параллельно, а отставая от первых. Происходит, положим, у какого‑нибудь животного прогресс в области его произвольно-мускульной системы, но нет ему соответствия в пищеварительном аппарате; или, например, у человека возрастают, гармонизируются активности высших нервных центров, но нет параллельного повышения работы органов выделения. Что тогда получается?

Животное быстрее бегает, сильнее действует когтями и челюстями. Это, очевидно, позволяет ему добывать больше пищи. Но в то же время это означает и повышенные затраты энергии на мускульные сокращения, изнашивание тканей, охлаждение поверхности тела при беге и проч. Повышение затрат требует усиленной ассимиляции; увеличенное количество пищи могло бы дать материал для этого, но при условии надлежащего усиления пищеварительных функций. Если его нет, то обнаруживается, в большей или меньшей степени, дезорганизация, ведущая к ослаблению системы, а затем, может быть, и к ее разрушению. Рост мускульной энергии, непосредственно являющийся прогрессом как возможность шире овладевать элементами среды, так сказать — завоевывать ее, оказывается структурным регрессом благодаря дисгармоничности развития, несоответствию разных его сторон.

Аналогичным образом усиление и усложнение функций нервных центров неизбежно влечет за собой рост не только их ассимиляции, но также распада их тканей. Если работа органов выделения, почек и других не развивается в соответствии с этим, то организм засоряется и отравляется продуктами распада: структурный регресс, который при достаточной его степени может и погубить организм.

«Соответствие» разных сторон развития системы здесь вообще не надо понимать в смысле простой пропорциональности. При удвоении, положим, функции мускулов требуется не удвоение работы пищеварительных органов, а меньше того, но зато, может быть, более чем удвоение нервных затрат. Иногда даже необходимо, чтобы с усилением группировки А происходило уменьшение или ослабление группировки В; так, например, значительному развитию головного мозга текто-логически соответствует отнюдь не утолщение черепных костей и не укрепление их швов, а совершенно обратные изменения.

Но случай прогресса одних функций рядом с регрессом других ставит перед нами другой вопрос. В природе нередко встречается приспособление к суженной обстановке путем так называемой «редукции». Так, например, рыбы, живущие в подземном озере, подвергаются атрофии органов зрения; иные паразитические животные, утрачивая почти до конца органы внешних чувств и двигательные, сводятся к механизмам пищеварения и размножения. И это, конечно, результаты подбора, приспособления, выгодные для данных видов в их борьбе за жизнь. Но можно ли признавать это организационным прогрессом? Для точного ответа надо принять во внимание связь между формой и средой не для данного только момента, а во всем историческом их развитии.

Тогда окажется вот что. Мировая среда вообще изменчива; а ей в конечном счете определяется конкретная среда всякой данной формы. Поэтому если понятие «прогресса» означает такой характер развития, который обусловливает победы данной формы над ее средой — не одну частную победу, а победы вообще, возрастающую возможность завоевания элементов среды, — то это понятие должно относиться к условиям изменяющейся среды. Правда, изменения могут быть бесконечно разнообразны, и никакой тектологический прогресс не приспособляет форму ко всем возможным изменениям, но он должен приспособлять ее к типическим, к наиболее повторяющимся, наиболее вероятным изменениям среды.

Разумеется, для различных частей мировой среды типические изменения могут быть различны. Однако для них легко установить одну общую черту, тем более постоянную, чем в большем масштабе времени среда берется. Это — расширение среды, равносильное также ее усложнению.

Систематический, устойчивый прогресс реализуется как завоевание среды; а оно означает углубление, проникновение в ткань ее комплексов, которое увеличивает сумму соотношений с ней и их разнообразие, — что и выражается терминами «расширение», «усложнение» среды. Редуцирующее развитие приспособляет систему к среде суживающейся, т. е. к некоторым временным и частным условиям, а не к типическим изменениям. Но тем самым предопределяется, в общем, неприспособленность к среде расширяющейся, типически-изменчивой. Это, очевидно, структурный регресс.