Она долго не могла уснуть, мысли хаотично появлялись и пропадали. В голове вертелись картинки из жизни, всплывали события и моменты, о которых она давно забыла и сейчас, с радостью, возвращалась к ним: “Ааа, точно! Было же такое! Как я про это могла забыть?”. Маленькие минуты радости, незначительные эпизоды, забавные пустяки…

Под утро, часов в пять, проведя ночь в полудреме, Юля резко встала с кровати, взяла блокнот и, усевшись на пушистый ковер прямо под светящейся гирляндами ёлкой, написала с какой-то отчаянной надеждой в каждом слове:

“Дорогой Дед Мороз, привет!

Мне 26 лет и я до сих пор, как в детстве, верю в чудеса. Не могу не верить, потому что без веры жить невозможно, особенно в моей ситуации. Я верю в то, что окончательно и бесповоротно вылечусь в наступившем году от лимфомы. И кстати, спасибо тебе, Дед Мороз за прошедший год, в котором реально было много хорошего. Как и в любом другом моем году. Я благодарна за каждый год, за всякий (даже самый неудачный и грустный) день в моей жизни! Спасибо за каждый текущий момент, который я, поверь, ценю так, как мало кто ценит – ведь большинство их просто не замечает…

Эверест я еще не покорила, лекарство от рака не придумала, зато прочитала множество увлекательных книг и увидела много интересного. И да! Пожалуй, самое главное: я встретила десятки прекрасных людей, а это тоже очень-приочень важно!

Дед Мороз! Милый, дорогой, волшебный Дед!

Как же было б здорово обнять тебя и уткнувшись в твою пушистую бороду, загадать свое желание. Оно у меня одно: жить. Жить, не думая, что этот день может стать последним. Хочу (и верю в это искренне) жить полной жизнью и чтобы судьба моя шла по пути, который был мне, абсолютно здоровой, предназначен. Пусть моя жизнь потечет по тому руслу, которое мне предначертано, прошу тебя, добрый

Дед Мороз! Я верю в то, что если бревно попало в реку, то в итоге оно окажется в океане. Я недавно и совсем не надолго была на Финском заливе, и за это короткое время далекая Балтика послала мне знак, что всё будет хорошо…

Будет в моей жизни много всего: приятного и не очень, веселого и смешного, – разного. Я хочу быть здоровой и просто жить. Это все, о чём я тебя прошу, милый Дед Мороз”.

5

Время шло. Хрупкая внешне, но сильная внутри, Юля продолжала строить планы. И рисовать. За одиннадцать лет, что Юлия боролась с болезнью, помимо прочего, у неё появилась отдельная папка с рисунками придуманных ей героев, помогающих победить лимфому. Она рисовала комиксы, где гадюка Лимфома (именно так, с большой буквы – как имя злодейки сказок) уступала натиску волшебных героев и исчезала, испарялась, сдавалась, боязливо подняв руки и прижав хвост.

Юля любила грозу, и кратковременные ливни, и мелкие незначительные капли с неба, и слепой дождик. Ей казалось, что она легче дышит во время и после дождя. Она как-будто ощущала такую же чистоту, какую испытывает человек после выхода из прохладного душа. Особенно притягателен был дождь вечером или ночью, когда девушка была дома и укутавшись в вязаный бабушкин кардиган, подходила к окну, ощущая особое настроение. И надежду на лучшее. Уют для неё – это дождь за окном, ритмично стучащий по подоконнику.

Любой, кто видел эту яркую стройную девушку с короткой стрижкой и множеством браслетиков на тонких запястьях, с ярким разноцветным маникюром на ногтях, всегда нарядную и модно одетую, удивился бы, узнав, что переживает эта открыто улыбающаяся всем и всему, громко хохочущая девушка с первой группой инвалидности.

Юле льстило когда ей говорили, какая она невероятно сильная, классная, весёлая и интересная. Что она не унывает, не сидит дома в обнимку со своим диагнозом и позитивно смотрит вперёд.

Да… Мало кто видел ее другой: свернувшейся в клубок на кровати, с красными глазами, “поднывающей” или молча смотрящей в одну точку. Кусающей губы в кровь от изнуряющей боли. И абсолютно вымотанной от долгой борьбы. В такие моменты Юля испытывала отчужденность, словно находилась где-то в ином измерении, за стеклом.

– Я могу видеть людей, они видят меня. Но звуки глухие и тонут в окружающей меня ватной тишине. Долгие разговоры оказываются короткими, потому что быстро надоедают и раздражают. Я словно хочу покататься на сноуборде, забираюсь на верх, отталкиваюсь и “Бац-бабац!”, – врезаюсь лбом в прозрачную стену, – говорила она мужу.

Как же она любила жизнь! Каждый ее миг, каждый маленький момент! А жизнь… Её жизнь почему-то предательски ускользала, растворялась и не дарила ей ответных чувств. Юля с такой яростной силой раздувала огонь, чтобы в полной мере ощутить беспечную полноту жизни. Но жизнь лишь предательски тлела и никак не хотела отвечать взаимностью. "Почему, почему, почему? За что?"; – отчаянно шептала Юля.

6