Тель-Авивские тайны

«Так даже лучше — твои волосы еще немножко отрастут, а из длинных волос всегда легче сделать короткие».

«Откуда ты знаешь, что они отрастут?» — не выдержала Габи.

«Все мое счастье состоит в том, что волосы отрастают обязательно».

На этой счастливой ноте они расстались, предварительно пересчитав возвращенные им Давидкой деньги, и уже через час стояли в тамбуре переполненного итальянского поезда, который вез их в Триест. Похоже, никаких других достопримечательностей в Триесте не было — все придорожные щиты указывали только на пещеру. Так что они без труда отыскали маленькие вагончики, которые везли желающих ко входу в это восьмое чудо света.

Вступив внутрь сумрачного пространства, уходящего из-под ног куда-то в бездну, Габи почувствовала, что ее фантазии не хватило бы, чтобы представить то, что она увидела. Медленно-медленно, человеческий поток в полном безмолвии стекал по ступеням вниз, к центру земли. Было слышно только напряженное дыхание и мягкое шарканье многих подошв по шершавому камню. Время от времени рассеянные лучи редких настенных светильников выхватывали из толпы отдельные темные силуэты, наклонно спускающиеся в никуда. Хоть никаких запретов не было, никто не произносил ни слова — это безмолвное движение теней и впрямь могло бы быть спуском в ад.

Наконец где-то под ногами появилось смутное зеленоватое сияние. Габи хотела было рвануться вперед, к свету, но это было невозможно — никто вокруг нее не ускорил шага. Она вцепилась в напряженный локоть Дунского, пытаясь сообразить, сколько времени продолжалось это неуклонное движение вниз:

«Как ты думаешь, там, внизу, есть выход, или придется весь этот путь пройти обратно?».

«Надеюсь, что есть», прошептал Дунский. Две-три головы укоризненно качнулись в их сторону, и они смолкли.

Призрачное сияние все разрасталось, постепенно обретая форму окруженного зубчатыми скалами зеленоватого озера, усеянного множеством островов. По мере приближения острова превращались в замки и крепости, — некоторые стояли на земле, некоторые плыли по поверхности воды, некоторые свисали с миниатюрного небосвода, распростертого над озером.

Когда они подошли совсем близко, оказалось, что никакого озера нет, а есть неровное дно, по которому рассыпаны башни, деревья и фигуры удивительных форм и очертаний. Навстречу этим монстрам, растущим из земли, со сводчатого потолка спускались другие, не менее причудливые, переливающиеся всеми цветами радуги в серебристых лучах настенных светильников. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что вода на дне все же есть, только не в виде озера, а в виде маленьких лужиц, поблескивающих у основания каждой, покрытой прозрачными каплями фигуры. Свисающие с потолка химеры тоже были покрыты испариной, стекающей с них вниз медленными ручейками.

Все это неправдоподобное зрелище было убедительно живым — оно дышало, вздыхало, чавкало, барабанило каплями по камню. Преодолевая головокружение, Габи потянулась пощупать чешуйчатого дракона, распростершего над ее головой четыре ассиметричных крыла. И тут же отдернула руку, наткнувшись на чьи-то чужие пальцы, ощупывающие дракона с другой стороны. Вслед за пальцами из зеленоватого сумрака выступило лицо, крупное, костистое, с жестким подбородком.

Габи вгляделась и отшатнулась — это была старуха из виллы Маргарита! В первый миг Габи почудилось, что дух старухи преследует ее и наконец настиг в этом мрачном подземелье. Но старуха тоже узнала Габи и тоже отшатнулась, наглядно опровергая идею духа-преследователя. Она круто развернулась и почти побежала к началу лестницы, в первом пролете состоящей не из ступенек, а из продольных вытянутых террас, полого поднимающихся одна над другой. Габи завороженно шагнула ей вслед. Старуха почувствовала это и на первой террасе резко обернулась:

«Чего тебе от меня надо?» — прошипела она по-польски и быстро зашагала наверх. Походка у нее была бравая, слишком бравая для ее лет.

Габи огляделась в поисках мужа, но он куда-то исчез. « Как всегда, в ответственную минуту!» — с раздражением подумала Габи, прекрасно понимая несправедливость такого суждения. И тут же увидела его совсем рядом, в тени непомерно разросшегося то ли кактуса, то ли баобаба. Дунский тоже заметил ее и даже угадал ее мысли:

«Я думаю, это то самое древо познания, за которое Адама и Еву выгнали из рая».

Но Габи не дала ему углубляться в библейские аналогии, она прижалась к нему и выдохнула ему в лицо: «Только что я встретила старуху!».

«Какую старуху — пиковую даму?».

Он ничего не помнил, литературные страсти были ему важней житейских.

«При чем тут пиковая дама? Старуху Маргариту из Баден-Бадена!».

«Она выросла из-под земли или спустилась с потолка?».

«Ты не понимаешь? Я столкнулась с настоящей, живой Маргаритой. Носом к носу! Она вся перекосилась от страха и помчалась от меня вверх по лестнице!».

«Трудно представить, чтобы дама ее возраста могла мчаться по лестнице, да еще вверх!».

«Я не знаю, как далеко ей удалось убежать. Но первые два пролета она проскакала бойко, и даже крикнула мне на прощанье — чего тебе от меня надо?».