Телефонист

«Бомжик», – мелькнуло в голове. Тот сидел на груде коробок, укрытой каким-то хламьём, и выглядел абсолютно счастливым. Ванга улыбнулась ему. И тот не отвёл угрюмо красные глаза, не начал тут же попрошайничать, а просто улыбнулся в ответ. На мгновение в их встретившихся взглядах что-то переменилось, но позвонил Сухов и сказал, что гражданин пенсионер Кривошеев появился.

Пора было идти.

Вопреки ожиданиям, в квартире Кривошеева она тоже ничего не нашла. Никаких зацепок, знаков или кричащих сигналов. Квартира была самой обычной.

– Как-то всё очень странно, – сказала Ванга.

– Странно? – не понял Сухов.

– Стерильно, что ли, – попыталась объяснить она.

– Нету этих твоих плохих вибраций?

– Смейся, смейся… но да, всё ровно.

– Ага. Только всего три дня назад вот на этой кровати была разложена резиновая баба с отрубленной башкой…

– Знаю. Чего ты бурчишь?!

– А вот тут пришпилена записка про две свечи. Прелюдией чего это явилось, тебе известно.

– Сухов, э-эй! Я на твоей стороне.

– Ладно, прости. Немножко… Просто напоминаю, что именно здесь он появился снова. В этой самой квартире.

– Да. Странно…

– Что странно-то наконец?!

– Оно и странно. Нет ощущения этого…

– Места преступления?

– Ага. Его сразу видно.

– Ну-у, не всегда, – выразил сомнение Сухов.

– А здесь этого нет! – Ванга мотнула головой. – Присутствия… следов дурной болезни. Не хмыкай, правда, стерильно всё. Но это моё ощущение.

– Ладно.

– И, Сухов, – она заговорила тише, чтобы не услышал хозяин. – Здесь совсем не воняет. Скорее наоборот. Пахнет чистящим средством. «Доместосом».

– Ну, убрался в кои веки, – Он удивлённо посмотрел на неё. Потёр руки, раздосадованно вздохнул.

– Сухов, ты чего это расстроился?

– Не знаю, – он пожал плечами, улыбнулся. Ванга знала эту улыбку – это, конечно, была не ухмылка, но та ещё улыбочка. – Думал, наверное, у тебя здесь откроется твой третий глаз.

– Прям щас лопну от смеха.

– А может, я серьёзно, а?

Ванга вдруг отвернулась от него и посмотрела на хозяина квартиры, сама не до конца осознавая, почему так поступает, спросила:

– А где вы храните моющие средства?

И Сухов, и хозяин взглянули на неё с недоумением.

– Барышня… – наконец хмыкнул Кривошеев. – В ванной, где ж ещё? А вы где храните?

– Покажете? – спросила Ванга.

Кривошеев жалостливо взглянул на Сухова, тот растерянно развёл руками.

– Вон ванная, – указывая пальцем, Кривошеев вздохнул и осуждающе покачал головой. – Она практикантка, что ли?

– Уголовница! – отрезала Ванга, невзирая на то, что Кривошеев обращался только к Сухову. – Тяжкие телесные… Психически неуравновешенная. Сотрудничаю с полицией за досрочное.

И рот хозяина квартиры захлопнулся.

Глаза Сухова заблестели:

– Ванга, умоляю тебя, – прошептал он.

Она не слушала. Прошла в ванную комнату, нашла под раковиной пластиковую бутыль «Доместоса»; средства оставалось меньше половины. Провела указательным пальцем по поверхности бутыли, оглядела его, потерев об него большим. Кривошеев следил за ней с оторопью и испуганно косился на Сухова.

– Ничего, отец, – заверил тот. – Это субкультурный дедуктивный метод.

– Чего? – уже панически вопросил хозяин.

– Человек работает, – успокоил его Сухов.

Ванга выпрямилась. Посмотрела на своего коллегу и ободряюще на хозяина.

– Ладно, Сухов, пошли. Больше здесь ничего нет, – объявила она.

Кривошеев сглотнул неожиданную слюну в горле. Судя по всему, он счёл целесообразным впредь не вступать в беседы с этой барышней.

Перед самой входной дверью Ванга остановилась и снова провела указательным пальцем, на сей раз по панели стены, как будто была из санинспекции. И снова потёрла им о большой. Да ещё и понюхала. И строго взглянула на хозяина.

Сухов подумал, что ведь не только ему показалось, что Кривошеев сейчас завизжит.

Они вывалились из подъезда, покатываясь от хо хота.

– Ты что творишь? – Сухову пришлось буквально вытирать слёзы.

– Не знаю, – заявила Ванга с каменным лицом. – Видимо, нужна была разрядка.

– Чёрт…

– Не плачь. Субкультурная дедукция… – улыбнулась.

– Я второй раз его вижу, и мы второй раз чуть не доводим толстяка до инфаркта. Ну что, поехали?

– Да, пожалуй. Хотя… Подожди ещё минутку, мне надо на детскую площадку.

– Ванга, нет!

– Я серьёзно.

– Это уже перебор. Нас привлекут за нарушение общественного порядка.

– Сухов…

– Там матери, и они будут биться за своих отпрысков. Зачем тебе были нужны его чистящие средства?

– Не знаю. Можешь со мной не ходить, если не хочешь.

– Ладно, ладно, молчу. Мне спокойней, когда ты перед глазами.

Но когда она снова оказалась на детской площадке, этого бомжика на его прежнем месте уже не было. Сухов остановился, заходить на площадку не стал. Ванга же пересекла её всю насквозь, затем перешагнула ограждение и направилась к трансформаторной будке. Зашла за неё, остановилась.