Телефонный звонок с небес

Салли сглотнул.

– Сам не знаю, – шепотом ответил он.

– С вами обошлись несправедливо. – Элвуд цокнул языком. – У нас многие это знают. И плюньте вы на того идиота, который выкрикнул «Джеронимо!». Он был в стельку пьян. Ясно? – И Элвуд шумно захлопнул дверь.

* * *

В свое время «Газетт» тоже откликнулась на катастрофу с истребителем Салли. Статья называлась: «Столкновение в воздухе: нашему земляку не повезло». Ее написал Элвуд Джупс. В основном там повторялась информация «Ассошиэйтед пресс» с добавлением слов отца Салли, с которым Элвуд говорил по телефону.

«Я своего сына знаю, – сказал Фред Хардинг. – Он прекрасный, опытный летчик. В случившемся однозначно виновата наземная служба. Надеюсь, компетентные люди дознаются, как все было».

Надежды отца не оправдались. Эллиот Грей погиб в автокатастрофе. Сведения о нем были весьма скупыми. В Линтоне он работал менее года, успев до этого сменить три других штата. Пленки с записями переговоров оказались либо совершенно чистыми, либо содержали невообразимую мешанину звуков, не поддающуюся расшифровке. Вначале подозрения пали на Эллиота Грея. Но уничтожение и порча записей требовали времени и специальных знаний. Принимая во внимание, что воздушный диспетчер бежал с дежурства и через считаные минуты погиб, врезавшись на своей «тойоте» в «шевроле» Жизели Хардинг, эту версию сочли невозможной и все свалили на сбой в работе оборудования. Тем более что в момент столкновения Грей был в диспетчерской один, остальные сотрудники готовились встретить подлетающую «сессну». Самолет сел на брюхо, приземлившись на траве рядом с полосой и успев своротить телефонный столб.

У «сессны» был помят фюзеляж и расщеплен руль направления. Похоже, часть руля просто засосало внутрь реактивного двигателя истребителя Салли. Пилот «сессны» утверждал, что вообще не видел F-18, а диспетчер отвел ему для посадки «двадцать седьмую правую». Ту же полосу, что и истребителю! Это было ключевым моментом… пока не стали известны результаты анализа крови Салли. «Газетт» написала и о внезапном «смещении акцентов».

Салли, естественно, не читал статью Элвуда. В то время он находился далеко от Колдуотера. Каждую ночь, ворочаясь на тюремной койке, он думал о роковых словах «двадцать седьмая правая» и о том, как гнусавый голос навсегда изменил его жизнь. Кстати, и это случилось лишь потому, что люди научились передавать человеческий голос сначала по проводам, а потом и без проводов.

* * *

Джек уже не помнил, когда в последний раз пек блины. Однако кулинарные навыки быстро вернулись к нему. Он управлялся с двумя сковородами. Готовые блины Тесс складывала на большие подносы и относила людям, собравшимся в гостиной.

После Дня благодарения старый дом, доставшийся Тесс от матери, превратился в нечто вроде перевалочной базы. Тесс категорически отказывалась называть своих гостей верующими и запрещала это другим. Люди рассаживались на полу и жадно расспрашивали Тесс про все, о чем говорила Рут. Особенно их интересовали советы ее покойной матери. В кухню – святилище, где висел телефон, – Тесс не пускала никого из посторонних. Исключение составляли Саманта, Лулу и с недавних пор Джек Селлерс. Когда телефон звонил, она снимала аппарат со стены и уносила в кладовку, благо длина провода позволяла.

Начиная с прошлой недели, Джек заезжал сюда каждое утро перед работой. Невзирая на оголтелость протестующих и хищный интерес СМИ, ему нравилось провести часок, а иногда и больше, на старомодной кухне, под негромкий стук тарелок и мелодичный звон ложек и вилок. Ему нравилось, что у Тесс нет привычки держать телевизор включенным «для фона», нравился запах готовящейся еды и даже детская беготня – дневной центр частично тоже перекочевал в ее дом.

Но больше всего Джеку нравилось быть рядом с Тесс. Он старательно отводил от нее взгляд, боясь выдать свои чувства. Его восхищало, с каким смирением она принимала звонки от матери. Так же вел себя сам Джек, когда слышал голос Робби. Она не хотела привлекать к себе излишнее внимание. Чувствуя это, Джек попытался отговорить Тесс от участия в пятничном шоу.

– Зачем вам становиться участницей этого безобразия? – спросил он, когда они были на кухне вдвоем.

Тесс задумалась, потом жестом позвала его в кладовую.

– Я знаю, – шепотом произнесла она, входя внутрь. – Но когда я спрашивала об этом у матери, она ответила: «Расскажи всем». Значит, на небесах хотят, чтобы это не оставалось тайной.

– То есть если вы откажетесь от участия, вы…

– Да, я поступлю неправильно.

– Совершите грех?

– Что-то вроде этого.

– Так говорит отец Кэрролл?

Тесс кивнула.

– А вы откуда знаете? – спросила она.

– Я ведь тоже хожу в церковь, но…

– Я бы не смогла вести себя так, как Кэтрин.

– Согласен: это какое-то безумие.

– Но если люди хотят знать то, о чем узнала я, имею ли я право скрывать от них свои знания?

Джек помолчал, а затем произнес:

– Там соберутся и все остальные.

– Кроме вас, – сверкнув глазами, сказала Тесс.

– Между прочим, моя бывшая перестала говорить с Робби. – Джек отвернулся. – По ее словам, после звонков сына ей становится очень грустно.