Телегония, или Эффект первого самца

– Ой, знала бы, записала б в календаре… – растерялась та. – В середине апреля, наверное. Да-да, числа пятнадцатого-шестнадцатого, я как раз ноготки высаживала. А потом хотела еще раз к Татьяне постучаться, семена цветочные ей предложить. Уже вышла за ворота, гляжу – а у нее ставни закрыты и коляска со двора пропала. Тогда и подумала: съехала она. А что со мной не попрощалась – так чему удивляться, она в последнее время меня и знать не желала.

Значит, Татьяна пропала уже после исчезновения генетика. А связаны ли эти исчезновения вообще? Вдруг женщина просто купила себе гостиницу в Сочи и переехала, не став заморачиваться продажей ветхого домика на окраине небольшого городка?

Кое-как мы доели борщ, и я осторожно спросила:

– Лида, а как выглядели люди, которые забрали тогда истекающую кровью Татьяну?

– Да я их не рассматривала, – растерялась та. – Вроде вообще всего один мужик был, в годах такой. Зашел в дом, помог Татьяне подняться, довел до машины, которую не стал во двор загонять, хоть я и приглашала. Усадил на заднее сиденье, сам сел за руль, и они уехали.

– А вы не могли бы рассказать, что было в том конверте?

– Ой, да что вы спрашиваете такое! – всплеснула руками девушка. – Неужто я б смотрела чужое письмо!

– Я бы обязательно посмотрела, – с улыбкой сообщила я. – Просто побоялась бы не посмотреть – вдруг там какие-то опасные вещи записаны? Вдруг через месяц какой-то теракт готовится и Татьяна об этом знает?

– Ну да, я тоже… – Она запнулась, но через пару секунд уже смелее продолжила: – Я глянула, одним глазком.

– Тогда расскажите.

– Да я слово давала – ни одной живой душе!

– Вы давали слово молчать лишь при жизни Татьяны, – сухо сказал Платон.

– Вы… Вы думаете, она… С ней что-то случилось? – Лидия даже побледнела.

– Да, именно так и думаю, – подтвердил Платон.

– Ой… Я вам сейчас записку отдам! – Лидия убежала из кухни и через минуту вернулась с небольшим листком, вырванным из отрывного календарика. – Вот, я все переписала еще тогда, когда Татьяну увезли.

На листочке был записан чей-то рязанский адрес с номером дома и квартиры, но без имени и странный набор букв и цифр: D E97ED3648789C8438298 1C4684526FFE.

Платон сунул листок в небольшое портмоне, спрятал его обратно в карман, и мы, наевшись и горячо поблагодарив хлебосольную хозяйку, вышли на улицу. До машины шли в молчании, и, лишь сев рядом с Платоном, я тихо спросила:

– Будете открывать дело?

– О пропаже гражданки Татьяны Ромашовой? – грустно усмехнулся Платон. – Вы сами верите, что такое дело кто-то откроет? Заявления о пропаже нет, никаких подозрений, что имело место похищение, тоже нет. Более того, вы сами на все сто процентов уверены, что она не уехала из города добровольно? Вот вы с такими деньгами остались бы прозябать в нашей дыре?

– Вряд ли, – покачала я головой. – И на пару месяцев не стала бы задерживаться.

– Вот и я о том же. – Платон удовлетворенно кивнул. – Нет никаких оснований утверждать, что кто-либо вынудил гражданку Ромашову покинуть С-к.

– А сами вы как думаете? – в лоб спросила я.

– Зачем вам это знать? – усмехнулся Платон. – Мои подозрения к делу не пришьешь. Ладно, мы еще куда-нибудь едем?

– Разумеется, – удивилась я. – Мне надо хотя бы Надежду Котеночкину дома застать. Иначе получается, что я вообще зря приехала.

Платон кивнул и завел машину. А я почему-то подумала, что мы едем зря. Что-то не так было с этим простым на первый взгляд делом. Немного подумав, я спросила:

– Если дела не будет, зачем же вы взяли себе записку Татьяны?

– Пригодится, – холодно ответил Платон. – Я хочу послать ее по тому адресу, который был указан на конверте. Поглядим, что произойдет.

Я с уважением покосилась на опера. Молодец, вот что означает работать не за страх, а за совесть! Платон неожиданно обернулся, затем посмотрел в зеркало заднего вида и внезапно резко свернул в какую-то подворотню. От неожиданности я повалилась вперед, ремень больно врезался в живот. И я невольно вскрикнула:

– Осторожнее!

– Терпите, будет немного трясти, – спокойно ответил опер, снова резко поворачивая, и, разогнавшись, пролетел узкую арку проходного двора. – Я уверен, что за нами следят.

Глава 8

Алена Румянцева привычно проверила сумочку. Так, электрошокер на месте, травматический пистолет «Оса» тоже. Она запустила руку поглубже, убедилась, что круглый булыжник размером с кулак мирно лежит на дне. Ну что ж, оружие к бою готово, можно идти в магазин за продуктами. Затариться на три дня вперед, а потом снова запереться в съемной квартире, уже пятой за прошедшие два года.

Много раз она хотела обратиться за помощью в милицию. Но останавливало то, что вся история казалась совершенно неправдоподобной, поверить в нее представители власти вряд ли могли, зато спокойно могли отправить ее в психушку, чтоб не отвлекала зря занятых людей. Иногда ей самой казалось, что она сошла с ума и опасность существует лишь в ее больных фантазиях.