Телегония, или Эффект первого самца

Клонирование в биологии – это получение точных копий организма или определенного органа. Объясняю: дети получаются от слияния яйцеклетки и сперматозоида и потому содержат генетическую информацию и об отце, и о матери. Но если в яйцеклетку с удаленным ядром перенести нечто, содержащее информацию только об отце? Беременность будет протекать обычно, но на свет появится клон – точная копия отца. От матери этот клон не унаследует ничего.

Нужна ли для такого оплодотворения именно сперма? Отнюдь. Все ткани человека содержат ДНК и могут потенциально быть источником для клонирования. То есть для клонирования подходят человеческие волосы, кожа, кровь, кости и зубы.

Единственное отличие – в этих тканях отсутствует мужская Y-хромосома, поэтому при клонировании на свет появляются только девочки.

Теперь понимаете, почему нельзя было допустить полноценного исследования Ромашовой и Котеночкиной?

– Пока не понимаю, – покачал головой Вадим.

Платон промолчал.

– Но ДНК девочек вообще не совпадала с материнскими! – пояснила я. – Любой генетик тут же обратил бы на это внимание. Совпадение с отцовской ДНК – девяносто девять процентов, а с материнской – вообще мимо. Но и это еще не все.

На минуту, вернемся к первому эксперименту с клонированием. В тысяча девятьсот девяносто шестом году родилась знаменитая овечка Долли. Она была зачата из клетки молочной железы овцы, которой уже давно не было в живых, а ее клетки хранились в жидком азоте. Овца росла и развивалась, и ученые праздновали победу, но… На седьмом году жизни Долли пришлось усыпить. У нее начались тяжелые заболевания, характерные для старых, двенадцатилетних овец. Можно сказать, что она скончалась от старости, прожив всего половину овечьей жизни. Скоропостижно скончалась и вторая клонированная овца – Матильда.

Потрясенные генетики продолжили исследования и наткнулись на проблему, делающую клонирование бессмысленным. Они выяснили: любой клон умирает или раньше, или одновременно со своим донором. То есть взрослая овца-«отец» проживет еще шесть лет из положенных двенадцати, и его «ребенок» тоже проживет эти же шесть лет. Их похоронят, можно сказать, в одной могиле.

Жить дольше клону не позволят теломеры. Это «хвосты» молекулы ДНК, которые укорачиваются в течение жизни организма. Длина этих «хвостов» и определяет возраст организма.

Так вот, длина теломера у клона будет всегда равна длине теломера донора.

Поэтому в некоторых государствах опыты по клонированию человека запретили официально, например во Франции, Германии, Японии.

А теперь вы можете ответить на вопрос: почему рыдали матери клонированных младенцев через пару месяцев после возвращения в город? И почему не впускали в свой дом соседей?

Платон поднял голову и потрясенно спросил:

– Их девочки состарились и умерли вскоре после смерти своих отцов?

– Садись, пять! – я попыталась сострить, хотя мне было не до шуток. – Разумеется, теломеры смертельно больных, старых отцов не могли подарить детям больше нескольких месяцев жизни. Я думаю, младенцы умерли бы намного раньше, но кто-то умело продлевал им жизнь с помощью особого фермента – теломеразы. Этот фермент отменяет укорачивание теломеров, к примеру, в половых клетках. Ведь вы понимаете, что если бы у больных отцов достали бы сперму, то их дети прожили бы обычную, достаточно длинную жизнь?

Но с помощью теломеразы невозможно продлить жизнь организма надолго. Клетки, в которые она введена, со временем превращаются в раковые и начинают бесконтрольно размножаться.

Не знаю, от чего умерли девочки – от мгновенного старения или от бурно растущих злокачественных опухолей, но ясно одно: к моменту приезда французского генетика мсье Лемерье обеих девочек уже не было в живых.

Матери были искренне потрясены гибелью дочерей. Но они понимали, что совершили преступление, и безумно боялись своих покровителей. Поэтому первым делом они позвонили организаторам этой дикой затеи и, получив приказ ни в коем случае никому не говорить про гибель детей, заперлись в своих домах, не впуская соседей. Эта предосторожность их не спасла. Главарь не мог допустить встречу матерей с генетиками-экспертами.

– Вероника, ты гений, – потрясенно заметил Вадим.

Я польщено кивнула. В этот момент я и сама гордилась собой.

– Теперь перейдем к органам, изъятым у бандитов, – насладившись восхищением Вадима, продолжила я. – Почти на сто процентов уверена, что они не были вырезаны у пропавших людей. Как я уже говорила, слишком много усилий требуется для обустройства подпольной клиники, слишком много народу приходится задействовать для того, чтобы похитить нужного человека. Чтобы поставить похищения людей на поток, нужны очень большие деньги, их невозможно заработать, продавая по десять-пятнадцать почек в год.