Телеграмма Берия

Мои совершенно замёрзшие, взволнованные друзья уже обсуждали, как сообщить моей маме, что я исчезла в Большом Доме. Но вдруг они увидели меня выходящей из подъезда с радостным выражением лица. И они поняли, что всё удалось. Было это скорее всего в феврале 1940 года.

Через несколько месяцев после свидания с папой, в начале июня 1940 года, у нас дома раздался телефонный звонок, и мужской голос, смутно напомнивший голос Николая Васильевича, спросил: «Это Лера Троицкая?» — «Да», — ответила я с волнением и каким-то неожиданным и странным предчувствием.

«Лера Троицкая, встречайте своего папу». Возможно, я должна была что-то спросить или что-то сказать, но я просто потеряла дар речи и молчала — и трубку повесили…

И действительно, через 30–40 минут раздался звонок в дверь. На пороге стоял папа с мешочком за спиной. После радостной встречи он показал выданную ему справку при выходе из тюрьмы. В этой справке — было написано:

ВИДОМ НА ЖИТЕЛЬСТВО СЛУЖИТЬ НЕ МОЖЕТ

Внутренняя тюрьма УГБС УНКВД по Ленинградской области

СПРАВКА

Выдана гр-ну Троицкому Алексею Александ. Год рожд. 1884, происходящему из р-на Ярославской области, г. Ростов, в том, что он с 11 июня 1937 года по 7 июня 1940 года содержался во внутренней тюрьме УГБС УНКВД. Из-под стражи освобождён в связи с прекращением его дела.

Следственное дело номер 23 808,1937 год.

Зам начальника внутренней тюрьмы /подпись/

Секретарь /подпись/

(Обе подписи неразборчивы)

В первый же день папа, оставшись со мной, наедине сказал мне:

— Леруня, я ничего тебе не могу рассказать о времени, которое я провёл в тюрьме. Я дал расписку в том, что я буду молчать. Пожалуйста, ни о чём меня не спрашивай.

Этим же летом нам удалось достать для папы путёвку в дом отдыха на Кавказе, откуда он писал письма о том, как прекрасна жизнь.

Семейная хроника (из воспоминаний Валерии Троицкой)

Мой отец Троицкий Алексей Александрович родился в 1894 году и в 1912 году поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского Университета.

Университет он не закончил, потому что началась Первая мировая война, и он ушёл на фронт. Там Алексей Троицкий познакомился с моей мамой Носковой Марией Владимировной. Мама к этому времени окончила Медицинский институт и была медсестрой. Вскоре они поженились, и 15 ноября 1917 года в Петрограде родилась я, Троицкая Валерия Алексеевна.

В 1919 году, спасаясь от послереволюционного голода (в Петрограде было буквально нечего есть, питались кожурой от картошки), наша семья уехала в Ростов-Ярославский к папиному отцу, священнику Александру Троицкому. Мы прожили там четыре года.

По словам моей двоюродной сестры Ирины Дмитриевны Троицкой-Оффенгейм, которая сейчас живёт в Израиле, наш дед Александр Троицкий был архиерей или архимандрит. Жил он со своей семьёй в Кремле Ростова-Ярославского. У него было пятеро детей, всем дали высшее образование.

В Ростове Ирина Дмитриевна видела альбом, подаренный нашему деду на какой-то юбилей. Альбом роскошный, в кожаном переплёте, с металлической защёлкой, а наверху чеканка ростовского кремля. Внутри — фотографии отцов города. Такие подарки простому священнику не дарят.

Александр Троицкий преподавал закон божий в гимназии и иногда служил в церкви. Храм был очень знаменит в Ростове Ярославском (Великом). Существует семейное предание о том, что перед революцией, в 1913 году, когда исполнилось 300 лет дому Романовых, в Ростов Ярославский приехал последний царь Николай Второй, на освящение алтаря церкви, где служил мой дед, и у них возник спор. О чём они спорили — неизвестно, но результатом этого спора было то, что моему деду запретили преподавать в гимназии. Говорили, что есть документальная хроника о приезде в Ростов Ярославский Николая Второго. Может быть, там можно увидеть моего деда. Я же его совсем не помню, он умер рано, в двадцатых годах прошлого века.

В Ростове Ярославском у меня была очень хорошая няня, Анна Ивановна (Нюра), из монахинь. После революции большевики все монастыри закрыли, и многие монахини находили себе место в семьях, искренне привязывались к семье, где жили, и были необыкновенно честны и преданны. И ещё у меня был пёс, Гектор, ирландский сеттер, и я считаю, что Анна Ивановна и Гектор на том этапе жизни были моими самыми близкими друзьями. Они меня и воспитали.

Моя бабушка (со стороны мамы) Екатерина Носкова (1856–1929) родилась в семье крепостных примерно в 1856 году, то есть ещё до отмены крепостного права, которую совершил царь-освободитель Александр Второй в 1864 году.