Телеметрия беглецов

В ответ на мой первоначальный запрос корабль предположительно идентифицировал Лутрана как пассажира, но, честно говоря, возможно, он просто из вежливости сообщил то, что, по его мнению, я желаю услышать. Я сбавил напор и попробовал извлечь больше исходных данных. Каков его маршрут? Сколько на борту пассажиров, где они сели и куда направлялись?

Он отправил мне путаный грузовой манифест.

Хм… Что-то тут не так: такой примитивный корабль и отказывается разговаривать?

Я попросил его провести диагностику и через пять секунд получил поток с кодами ошибок.

Я открыл глаза и откинулся в кресле, спугнув стайку людей с противоположной стороны зоны ожидания – они не подозревали о моем присутствии. Мои дроны снизились с караульных позиций и последовали за мной к входу в транзитное кольцо.

Сканер оружия (который мне запрещено взламывать, поэтому я его и не взломал) всполошился, но в списке разрешенного оружия был мой идентификатор, поэтому он не подал сигнал тревоги. У меня в руках встроены излучатели, и я не могу оставить их в гостиничном номере. Ну, то есть у меня съемные руки, так что теоретически я мог бы их оставить, если бы мне слегка помогли, но в качестве долгосрочного решения это неудобно. Я не сомневался, что сканер оружия предупредит службу безопасности станции о том, что я в порту.

Я спустился по широкому пандусу в зону посадки, где было гораздо меньше народу, чем обычно. Здесь по-прежнему бродили люди и дополненные люди, а также несколько грузовых ботов и ботов-ремонтников, которые занимались переброской грузов, заказанных до закрытия порта. Некоторые люди смотрели на меня, но, очевидно, не поняли, кто я такой; однако охранник, сидящий в справочной зоне у основания пандуса, наверняка меня узнал и внимательно следил, как я иду к грузовым причалам.

Терпеть не могу, когда меня вот так опознают. Я приложил немало усилий к тому, чтобы не напоминать автостража, и все впустую, как теперь выяснилось. Я даже вырастил волосы на теле и все такое.

Получив от странного корабля достаточно данных, чтобы разобраться, на каком причале он стоит, я получил подтверждение в общественной сети порта. Через девять минут я уже стоял перед закрытым шлюзом транзитного кольца, к которому был пришвартован корабль. Я коснулся замка и снова послал запрос. Связавшись с кораблем напрямую, я почувствовал его тревогу, которую не распознал в станционной сети.

В ответ на запрос я получил в ответ другой путаный файл грузового манифеста; корабль понял, что из первого файла я каким-то образом узнал, что ему нужна помощь, и прислал второй для подтверждения. На борту что-то происходило, но по какой-то причине корабль не мог запросить помощь у портовой администрации. Вряд ли он понимал, кто я такой, но, похоже, испытал облегчение, когда я появился.

Мне нужно было попасть на борт.

А еще я не должен дать службе безопасности станции ни малейшего повода ко мне придраться. В зоне посадки имелись камеры, и я знал, что меня снимают, хотя вроде бы и не должен иметь доступ к системе.

От своих караульных дронов я знал, что Мензах сейчас на заседании Совета. Я соединился по сети с Пин-Ли, но она тоже была на каком-то заседании. А остальные, насколько я знал, находились на планете: доктор Бхарадвадж навещала родственников, Арада и Оверс в университете «Первая высадка» занимались подготовкой к будущему исследованию, а Волеску ушел на пенсию.

Оставался только один человек, который с готовностью все бросит и прибежит посмотреть, как я вламываюсь на поврежденный корабль, и еще второй, который с готовностью все бросит и прибежит посмотреть, как я вламываюсь на поврежденный корабль, но лишь чтобы поспорить со мной по этому поводу.

Так что я вызвал обоих.

Глава 4

Наблюдая, как я пытаюсь взломать замок шлюза, Ратти сказал:

– Тебе не кажется, что лучше вызвать службу безопасности?

Я положил ладонь на панель доступа к шлюзу. Корабль хотел меня впустить, но не сумел открыть люк. Я пытался принудительно открыть экстренный канал через корабельную сеть, но соединения были неактивны, я как будто ощупывал крошечные сломанные дроны в гигантской корзине в поисках единственного работающего.

– Нет, – ответил я. – Там сказали, что им не нужна моя помощь.

– Прямо так и сказали? – засомневался Ратти. – Что именно они сказали?

Я достал разговор из памяти.

– Мне сказали: «Мы тебя вызовем, когда ты понадобишься».

– Не могу понять, то ли ты проявляешь пассивную агрессию, то ли просто туповат, – заявил Гуратин.

Я бы, конечно, мог и разозлиться на его слова, если бы: а) он не был прав насчет пассивной агрессии и б) он не стоял там, где я велел, загораживая ближайшую камеру порта, чтобы никто не увидел, чем я занимаюсь.

Ратти сейчас отдыхал, закончив работу над последним исследованием и готовясь к следующему. Мне повезло застать его на обратном пути после обеда с друзьями. У Гуратина не было друзей, по крайней мере, среди людей, насколько я мог судить, но он читал в одной из тех зон отдыха, где много растительных биомов в горшках.