Телепат

Форж оставил доску на пляже, и мы поплыли навстречу волнам. Повернув обратно, я увидела, что Лукас стоит и смотрит на нас. Я потянулась разумом к его мыслям и поморщилась. Он видел, как мы с Форжем обнимались, и думал… Черт, ему следовало знать меня лучше.

Я поплыла быстрее, растворяясь в холодных уколах волн, пока не устала. Пришлось выбираться на берег. После этого все накинули одежду поверх купальных костюмов, и мы отправились домой. Шли в молчании. Ударная команда промокла, замерзла и устала. К тому же никто не решался говорить, учитывая мое настроении и угрозы Адики. Я скучала по жизнерадостному Илаю, который все еще валялся в медицинском отделе вместе с Рафаэлем и Диреном, приходя в себя после снотворного, содержавшегося в дротиках. Илай болтал бы, несмотря на неловкость ситуации.

Когда лифт прибыл в отдел, Лукас пошел прочь, расстроено ссутулившись. Я увязалась за ним. Возможно, это ошибка, и мы вновь поссоримся, но я не могла его так отпустить.

— Прости, что я чересчур чувствительна к теме Внешки, — сказала я, — но она пугает меня, и мне больно думать, что по-твоему, это мои выдумки.

— Я не считаю, что ты все выдумала. — Лукас остановился и проговорил каждое слово с параноидальной четкостью: — Я все пытаюсь понять, что произошло и почему мы не можем найти никаких записей об этом. Всевозможные ответы пролетают в моей голове, независимо от того, считаю я их верными или нет. Я не могу не составлять головоломку. Такова моя работа, таков я сам. По этой причине лотерея меня определила. Что бы ни произошло, это случилось в твоем раннем детстве.

— Лукас пожалуйста, просто прими как данность и забудь. Детали не имеют значения. Да, я была совсем ребенком и испугалась, когда моя кожа начала отваливаться.

Я вздрогнула. Лукас нахмурился.

— Твоя кожа начала отваливаться? Ты впервые упоминаешь об этой детали.

Я скривилась.

— Это произошло через день или два после того, как я побывала снаружи. Моя кожа начала облезать. Это было отвратительно. Давай забудем.

— Ты обгорела на солнце. После этого кожа облезла. Солнечный ожог!

— Лукас! Как заставить тебя прекратить думать? Я попрошу ударную группу тебя вырубить. — Я в отчаянии хмыкнула. — Нет, даже это не поможет. Ты даже во сне анализируешь. Уверена, и без сознания ты продолжишь анализировать.

— Правда? — спросил Лукас. — Во сне? — Он мгновение подумал над этим и вновь переключился. — Ты получила солнечный ожог. В твоих медицинских записях от трехлетнего возраста есть упоминание об аллергической реакции на краски для лица, которая вылилась в раздражение кожи. Почему говорится об аллергии, если это ожог? Почему твои родители уверены, что ты никогда не была во Внешнем мире? Почему… — Лукас замолк и уставился на меня. — Я идиот! Мы все идиоты! Мы расспрашивали других людей, а должны были спросить себя.

Я проверила его мысли — они бешено крутились. Я выскочила из его головы, пока меня не расплющило, и увидела, что Лукас уже несется к своему офису. Махнув в отчаянии рукой, я рванула следом.

Через мгновение я поняла, что ошиблась. Лукас направился не к себе, а в отдел связи. К тому времени, когда я его догнала, он уже кричал ошарашенной Николь:

— Мы сами виноваты! Мы назвали солнечный ожог раздражением кожи. Мы скрыли тот факт, что Эмбер забирали из улья, потому что это стандартная процедура по прикрытию действий дикой пчелы.

— Что? — Я в шоке уставилась на него.

Лукас посмотрел на меня и заставил себя понизить голос до более приемлемого уровня.

— Эмбер, в детстве тебя похитили, а отдел телепата скрыл это. Так же, как мы поступили с ребенком в парке. Мы не хотим, чтобы люди жили в страхе, поэтому сделали запись, будто ее случайно унесли.

Я проверила его мысли. Да, он говорил всерьез.

— Николь, проверь все записи отдела телепатов пятнадцать лет назад, — попросил Лукас. — Ты ищешь трехлетнего ребенка, которого забрали из улья. Будет несложно. У нас редко происходят такие серьезные инциденты.

Николь собралась и начала отчаянно просматривать записи.

— Одно из дел Мортона. Цель взяла заложника. Трехлетняя девочка. Эмбер 2514-0172-912.

Николь замолчала и потрясенно уставилась на меня. Да, это была я. Имя и идентификационный код.

— Пора устроить встречу руководителей групп, — сказал Лукас. — Николь, созывай остальных.

Он взял меня за руку и потащил в зал номер четыре. Лукас усадил меня за стол и поставил стул рядом с моим.

— Ты совершенно правильно злилась на меня. Мне следовало сразу догадаться.

— Не глупи, — ответила я. — Как ты мог догадаться о чем-то подобном?

Николь, Меган и Адика вошли в комнату вместе. К этому времени я успела узнать, что состояние здоровья Николь нестабильно, иногда она может ходить, а иногда приходится пользоваться коляской. Очевидно, сегодня был один из лучших ее дней.

Как только все расселись, Меган разразилась взволнованной речью:

— Это плохая идея — рассказать Эмбер о том, что произошло.

— Захороненные, искаженные воспоминания о пугающем детском опыте влияют на Эмбер, — ответил Лукас. — Если она узнает, что произошло тогда на самом деле, это скорее поможет, чем навредит.