Телепат

— Ульи обмениваются людьми после Лотереи, но до импринта, — сказал Лукас, — Новый улей импринтит их по прибытии.

— А как насчет тех, кто попросил о переводе?

— Если они уже были заимпринчены, то их импринт удаляется после переезда.

— Ты сказал, это вызывает умственное замешательство. Лукас беспомощно махнул рукой.

— Их предупреждают об последствиях. Организация Объединенных Ульев настаивает, чтобы люди удаляли свои импринты перед сменой улья. Если бы им позволяли уезжать со всеми прежними данными, возникла бы практика перекупать ценных специалистов. Начался бы хаос.

Законы Организации Объединенных Ульев показались мне варварскими, но я сосредоточилась на вопросе импринта.

— То есть вы не сможете удалить мой импринт без ключевого символа, и вы не знаете символов, которые используют другие ульи?

— Именно, — сказал Лукас.

— Но должен же быть иной способ удалить импринт, без ключа.

— Нет! — вскочила Меган. Лукас посмотрела на нее:

— Позволь мне уладить это, Меган.

— Здоровье и благополучие Эмбер — моя основная забота.

— И моя, — ответил Лукас, — сядь, Меган. Она покачала головой.

— Твоя роль и приоритеты иные, чем у меня. Лукас вздохнул.

— Мы на одной стороне, Меган. Я никогда не причиню вред Эмбер. Мой интерес не только профессиональный, но и личный.

Меган, наконец, села, и Лукас повернулся ко мне.

— Без ключа мы не сможем даже найти твой импринт, Эмбер. Это как крупинка песка, затерянная на обширном пляже твоего разума. Мы не знаем, что искать. Но даже если бы нашли, удалять импринт без ключа, это как… как удалить стежки, вырезая дыру в ткани. Как выломать дверь, вместо того, чтобы открыть ее.

Его лицо исказилось.

— Нам пришлось бы стереть всю ту область твоего разума, причинив огромный психологический вред. Возможно, после этого ты не смогла бы быть настоящим телепатом. Возможно, ты даже не смогла бы ходить или говорить. Это не выход. Ни при каких обстоятельствах.

— Не может все быть настолько плохо, — сказала я. — Людям постоянно удаляют травмирующие воспоминания. Как той девочке, которую порезал Каллум.

— В таких случаях травмирующие воспоминания удаляют, обращая время назад, — сказал Лукас. — Цепь личного опыта откатывается до момента, предшествующего кризису. Все, что произошло после, травматичное или нет, утеряно навсегда. Тебя заимпринтили в три года, Эмбер. Если мы откатим тебя до той точки, ты потеряешь все свои воспоминания и личное развитие, станешь маленьким ребенком во взрослом теле. На такое можно пойти лишь от крайнего отчаяния.

— Надо найти ключ к моему импринту, — пробормотала я. — Какие они, эти ключи?

— Наш улей использует сложные визуальные символы, — сказал Лукас. — Также возможен звуковой ряд.

Я глубоко вздохнула.

— Мне нужно во Внешку.

— Что? — оторопело качнул головой Лукас. — Эмбер, мы уже решили, что тебе туда нельзя. Твоя реакция не естественна или рациональна. Тебя заимпринтили трехлетней испуганной девочкой, и твой страх перед Внешкой и Прасолнцем стал частью этого импринта.

— Я должна. Мы знаем, что я была снаружи, с целью. Нам нужно вернуть мои воспоминания о том, что именно тогда случилось.

— Это небезопасно, — сказала Меган. — И может вызвать серьезную травму.

Я проигнорировала ее, не отрывая взгляда от Лукаса. Он — тактический командир моего отряда. Только его мне нужно убедить.

— Возможно ли, что мои воспоминания подскажут что-то о ключевом символе к моему импринту?

— Когда наш улей импринтит кого-то после Лотереи, — ответил Лукас, — это происходит в тщательно контролируемых условиях. У человека не остается никаких воспоминании о ключе или спуске. Впрочем, твой случай совершенно иной.

Он поморщился.

— Твой импринт — сущее безобразие, Эмбер. Цель нарушила все возможные правила. Мне кажется, в процессе он держал тебя в сознании и заставлял смотреть на него, так как это самый простой способ заимпринтить фиксацию на его лице и на подчинении ему. Это объясняет, как твой страх Внешки стал частью импринта.

Лукас поколебался, прежде чем продолжить.

— Если я прав, и ты была в сознании во время импринта, тогда да. Возможно, у тебя осталось воспоминание об увиденном или услышанном ключевом символе.

— В таком случае, нам стоит попробовать, — сказала я. — Я должна попасть во Внешку. Я должна вспомнить.

— Однако Меган абсолютно права, — сказал Лукас. — Умышленное пробуждение тех воспоминаний опасно. Мы понятия не имеем, что делает человека телепатом. Возможно, такая травма на осознанном или подсознательном уровнях твоего разума повредит твои способности.

— А что еще нам остается? — спросила я. — Мы не можем ждать, пока цель активирует импринт и сделает меня своей рабыней.

— Мы запремся, — ответил Адика. — Изолируем тебя, и у цели ничего не выйдет.

— И надолго? Цель охотится за мной уже пятнадцать лет. Он потратит еще пятнадцать, если потребуется, а улью от меня никакого толка, пока я прячусь. — Я помолчала. — Мы должны что-то сделать, и у нас только два варианта. Или мы откатываем меня до момента импринтинга, или стараемся восстановить мои воспоминания о ключевом символе.