Телепат

Олег изменился в лице. Неужели причина ее пренебрежения крылась в том, что он не мог швыряться деньгами? Если так, у него тоже есть гордость. Даже унижение имеет свой предел.

– Выходит, если у меня нет денег, я – человек второго сорта? – с вызовом спросил он.

Маша не ожидала, что он так превратно истолкует ее слова.

– Дурак ты первого сорта! – с горечью бросила она, глядя Олегу прямо в глаза.

Наперекор ей он тоже с озлобленным упрямством уставился в ее зрачки. Его мысли сосредоточились на синих омутах, как будто смысл жизни заключался в том, чтобы не отвести взгляда первым. Ему почудилось: стоит сделать усилие, и он пробьет сковывающий их лед. И тогда он узнает, что кроется на дне.

Отчего-то блики, которые разбрасывал зеркальный шар, напомнили Олегу игру солнечных зайчиков в листве. В голове навязчиво крутилась мысль о жарком летнем дне. Может быть оттого, что устали глаза, идеально вылепленное лицо Маши потеряло четкость. Все вокруг подернулось голубоватой дымкой. Туман густел. Внезапно мир вокруг растворился в полной, абсолютной голубизне. Шум и суета дискотеки перестали существовать. Олег больше не слышал грохота динамиков и не видел дрыгающихся в такт музыке старшеклассников.

Постепенно из пелены стали проступать смутные образы. Чьи-то голоса. Смысла не уловить, лишь интонации, тревожные и неотвратимые, как взвизг бормашины. Стоит сделать усилие, и можно разобрать слова, но Олег не уверен, что хочет этого. Где-то в глубине сознания возникает вялая мысль бежать от обступающих его призраков, но сила, которой он не властен противиться, увлекает его и швыряет в калейдоскоп видений.

Яркий летний день. Резные листья дикого винограда. Пьяный женский смех. Босая, крашеная девица в расстегнутой мужской рубашке на голое тело. Он никогда прежде не видел ее. Почему же его захлестывает такая волна ненависти? Его пронзила обида, злость и страстное желание мстить, но не этой девице, а кому-то еще, незримо присутствующему здесь. Ощущение было слишком острым, но в то же время это были не его чувства.

Его охватило странное состояние, как будто он перестал быть самим собой, а лишь пропускал через себя чужую боль. Не просто чужую, а Машину. Он осязал затаившийся в ней сгусток обиды. Ее мысли пульсировали у него в голове: «Как он мог променять меня на такую дешевку? Какая грязь! За что? Что я ему сделала?»

Тот, кто причинил Маше боль, находился рядом. Игорь. Да, именно так его зовут. Олег ощущал его присутствие. Он ненавидел его, и уже не понимал, чьи это чувства, его или Машины.

У Маши по спине пробежал холодок. С Олегом происходило что-то неладное. Ее испугал его застывший взгляд. Это была не просто игра «кто кого переглядит». А потом вдруг возникло неприятное ощущение, которое она не могла объяснить словами. Точно так же чувствует себя человек, когда находится один и все же точно знает, что за ним подглядывают.

Она попыталась стряхнуть с себя наваждение, но не могла. Странный, отрешенный взгляд Олега не отпускал ее, подавляя волю. От расширившихся зрачков, радужка стала почти незаметной, и его глаза казались черными. «Колдун», – пронеслось у Маши в голове.

Олегу стало страшно. Он прикасался к чему-то запретному, открыл чулан Синей Бороды и увидел там гору скелетов. Ему хотелось захлопнуть проклятую дверцу и позабыть о ней. Он сделал усилие. Уже перед тем, как выпасть в реальный мир, перед ним на мгновение мелькнул парень, чье лицо показалось ему знакомым. Олег не сразу сообразил, что парень походил на него самого.

Мистика внезапно нахлынувшего летнего дня рассеялась. Олега вновь окружили звуки и лица, а блики от шара не напоминали ничего кроме фальшивого снегопада, сделанного при помощи кусочков зеркала. Его слегка мутило. Накатившаяся слабость заставила опереться о стену. Лоб покрывали капельки испарины.