Телепатическое ружьё

Инспектор между тем уселся на свой мешок, вперил в меня гляделки (которые на самом деле были искусно изготовленными контактными линзами), широко растянул губы (которые на самом деле были лишь куском высокопрочного и эластичного пластика) и, приспосабливая свои голосовые связки к плотной земной атмосфере, наполовину проперхал, наполовину прогундосил:

— Имею полномочия проверить всю вашу деятельность здесь, как служебную, так и финансовую. Сколько времени нужно вам, чтобы предоставить необходимую документацию?

— Нисколько, — я уже почти овладел собой, — можете приступать хоть сейчас.

— Отлично! Ценю добросовестных и аккуратных работников, — не без доли ехидства произнёс он, устанавливая на кухонный стол портативное печатающее устройство. — Начнём по порядку. Прибыли вы сюда, значит, с обычным заданием: внедриться, законспирироваться, осмотреться, после чего с помощью некоторых хорошо вам известных методов приобрести неограниченное влияние в высших сферах общества, создав тем самым предпосылки для приобщения аборигенов к Великой Мечте. Правильно я говорю?

— Правильно, — подтвердил я, начиная догадываться, куда он клонит.

— Предварительное исследование планеты с помощью оптических и радиотехнических средств позволило собрать исчерпывающий справочный материал. Компетентные ведомства провели большую подготовительную работу по копированию внешнего облика местных жителей, описанию их обычаев, изучению языка и письменности. Специально для этого случая было синтезировано некое вещество под названием «перец», имевшее, по заключению экспертов, огромную покупательную способность в наиболее развитых регионах планеты, — инспектор похлопал по мешку. — В момент отбытия на задание вы имели при себе тысячу двести горстей и восемьдесят одну щепоть этого самого перца. Прошу отчитаться в его использовании.

Все инспектора, как я заметил, делятся на две категории. Одни сразу начинают говорить о долге, клятве, Верном Пути и Великой Мечте. Другие первым делом снимают остатки наличности в кассе. Этот был из вторых.

— Восемьдесят одна щепоть истрачена на подкуп четырех монархов, пяти канцлеров, двух фаворитов, шести премьер-министров, трех лейб-медиков, десяти начальников тайных полиций, семи редакторов ведущих газет и пятнадцати лидеров различных партий, как правящих, так и оппозиционных. Все остальное я использовал на борьбу с тараканами, — отчеканил я как по писаному. Юмор — величайшее изобретение землян, но освоить его не менее трудно, чем научиться застёгивать пуговицы на брюках.

— Кто такие тараканы? — вполне серьёзно поинтересовался инспектор.

Можно было, конечно, продолжать в том же духе, развести бодягу про то, что тараканы не кто иные, как члены могущественного ордена местных ксенофобов, имеющие своей целью беспощадное искоренение любого инопланетного влияния. Однако стоит ли осквернять ложью и ерничанием последние часы жизни?

— Это такие насекомые, — подчёркнуто равнодушным тоном пояснил я. — Весьма противные. Вон, кстати, один ползёт по стене.

Инспектор не поленился изловить рыжего наглеца, долго рассматривал его и даже поднёс к своей единственной, криво продавленной ноздре. Затем он вернул таракана на прежнее место, снова уселся на драгоценный мешок и неторопливо вставил в печатающее устройство чистый бланк акта.

— Как я понял, по первому вопросу вы отчитаться не можете, — в голосе инспектора слышалось тщательно скрываемое ликование.

Ну как же! Я допустил нарушение! А он его выявил!

— Дело в том, что вся предварительная информация к моменту моего появления здесь безнадёжно устарела. Двести пятьдесят лет свет шёл отсюда туда, и ещё столько же лет я со скоростью света летел оттуда сюда. Пятьсот лет прошло, понимаете? Пять веков!

— При чем здесь пять веков? Вы мне голову не морочьте. Где перец?

Безусловно, инспектор слышал и о скорости света, и о замедлении течения времени при межзвёздных перелётах, и о независимом годе. Слышать-то слышал, но верил во всю эту метафизику слабо. Такие личности доверяют только тому, что можно пощупать, взвесить, взять на учёт и заактировать. Тем более что на нашу родную планету хоть через пятьсот лет вернись, хоть через тысячу, никаких перемен не заметишь.

— За эти пять веков все здесь изменилось! Полностью! Перцу вашему сейчас грош цена! Да и с перцем настоящим эта дрянь ничего общего не имеет!

— Подождите, — слова мои, похоже, ничуть не интересовали инспектора, — вы получили вещество, отмеченное в транспортной накладной как особо ценное?

— Получил.

— Расписались за него?

— Расписался.

— Отчитаться в использовании можете?

— Не могу.

— Так и запишем. Допущена растрата материальных ценностей в особо крупных размерах.

— Пишите, — я только махнул рукой.

— Далее, — взгляд инспектора зашарил по моей скудно обставленной комнате. — Перед отлётом вы также получили снаряжение, в состав которого, кроме всего прочего, входили образцы наиболее распространённых на планете типов одежды. Что-то я их здесь не вижу.

— И не увидите. Что я — шут гороховый! Такую одежду сейчас только на маскарадах носят. И вам советую гардеробчик сменить.