Телепатия. Проклятие языка (СИ)

Работа эта сложная и деликатная. И не нужны, на самом деле, все эти магические эффекты и параллельные миры, так как они наоборот отвлекают и не дают сосредоточиться. Железнова это знала по собственному опыту. И Венера с миром мёртвых, и походы между мирами по всяким туннелям, и эксперименты во сне, и автопилот, — всё держится в голове Железновой и не собирается уходить. А хочется жутко очистить память от этих поганых воспоминаний. А весь алгоритм в голову сразу не лезет, так как она ещё всякой фигнёй забита. Тут же надо схему программы составлять, чтобы не забыть. В памяти информация со справочника не держится. А что вы хотите, если она вообще не помнила того, что с ней происходило, и что она учила. Что вы хотите, если в её голову столько дерьма напихали. Навязчивые идеи экспериментировать над другими людьми так и лезут в голову сплошным потоком, без разбору лезет всё напиханное сектантами из подсознания. Всё лезет и лезет мусор в голову и просто мешает работать. Пришлось выйти просто передохнуть хотя бы на лестничную клетку в окошко посмотреть.

Пьяный отец Кирилла подымался при помощи сопровождения наверх по лестнице в этот же момент времени. Пьяница увидел саму Железнову, обрадовался:

— Железнова, ты ещё жива, ты вернулась из параллельного мира. И как твои эксперименты? Мне Кирилл о тебе столько много рассказывал. Так тебя любил, даже связь магическая была. А это самое главное, чтобы связь была. Да мы с твоим отцом знакомы.

Алёна Игоревна спускалась с четвёртого этажа на третий, уже собиралась допрашивать этого пьяницу:

— А как же его отрезвить? Даже смерть сына его не отрезвила? А Железнова, что ты тут делаешь?

— Да отдохнуть хоть чуть-чуть собиралась. Вид здесь красивый.

— Этот пьяница красивый, никогда бы не подумала.

— Да я об окне говорю, мне на него наплевать.

— Чего, — что-то щёлкнуло у пьяницы, а потом ещё с треском что-то рассыпалось: — Это я урод, да ты ещё уродов не видела.

— Сейчас я над обменом энергии так поэкспериментирую, — сказала, крича Ксения, и направила красный луч прямо в лобные доли со всей подробностью, вплоть до каждой клетки, да даже до каждого атома и электрона. В результате мужик стал падать и упал бы, если его не держали. Повернул голову, остановился, промычал на непонятном языке. Вновь повернул голову, опять промычал как корова. Поднял голову, глаза стали как два яблока. Так он и застыл. Конвой с трудом привёл его в состояние движения.

Алёна Игоревна увлекла Ксению Сергеевну за собой, чтобы та не зацикливалась на своих проблемах. Сначала Ксения набрала текст в окне компилятора, задала кое-какие параметры всё того же оператора «deja_vu». Она ещё только одну треть работы сделала, т. е. только этот оператор модифицировала, а надо ещё целую библиотеку для системы безопасности написать, а это целых двенадцать файлов для виртуального эксперта-врача, сидящего в микросхемах любого шлема-стимулятора. Пьяница молчал и чего-то ждал. Достаточно одного эффекта дежа-вю и человек начал говорить свою речь:

— Я просто играю в эту игру, что здесь криминального. Я просто верю в эту сказку о путешествиях во времени. Я хотел побывать в этом аттракционе и побывал в нём. Я хотел даже изменить прошлое, это входит в план игры. Я просто взял, ёж твою медь, и поднял свой уровень. Я просто хотел материализовать другое общество. Мы в прошлом допустили столько ошибок. И ошибки начали накапливаться аж с восьмисотого года нашей эры, — пьяница взялся за голову, — я Андрей Буйнов, меня вообще-то так зовут.

— Ого, — удивилась Алёна Гвоздева, — наш пьянчуга вспомнил, как его звать. Работает наш язык N.

— Это мы ещё посмотрим, чей это язык! — грозно крикнул Андрей Буйнов.

— Ого, ты сказала, что система безопасности не работает?

— Ну да, у него тем более работать не будет, это же его смартфон. Я к нему шлем подключила.

— Да, так она есть, — Алёна Игоревна посмотрела на смартфон на всякий случай, и удивилась огненному характеру Железновой. Внешне Железнова спокойна, но что таится за этой крепостью.

— В каком смысле? Так связи нет.

— Значит, Железнову вы когда вербовать начали?

— Да идея пришла ещё первого декабря. Я уже тогда был пьяный, а жена моя ещё со мной жила. Всё ругалась, что я не так башню построил. Я первого декабря ехал на трамвае номер два и уехал в прошлое. Там я увидел её и понял, что вот она-то должна всех, ну, о, вот, ба, — он жестикулировал активно, но мысли за формой не успевали, оттого честнее было: — чтобы она взяла на себя все грехи общества и за нас прямо их всех искупила и материализовала рай прямо в отдельно взятой стране. А рай, это когда можно всё, тебе за это ничего не будет, и все удовольствия бесплатно. Просто позарез нужен человек, ну ненормальный и умный одновременно. Вот все умные — ненормальные, а все глупые — нормальные. Глупых же большинство — это нормально и восхитительно. Грешить постоянно — это норма. Только не надо мне идеологию инквизиции, не надо. И о второй мировой войне говорить не надо.

— А мутанты и всё такое? — Железнова переспросила, что-то там проверила.